Человеки и их музыка

Приведя свои мысли в порядок, я направилась обратно в кабинет. И вот оно. Кульминация! Стою в дверном проёме и наблюдаю, как моя дорогая Карина вместе с двумя парнями из параллельной группы листают что-то и смеются. Подхожу ближе, и понимаю, что у Карины в руках мой скетчбук. Карина была единственной, кто видел каждую страницу, она единственная знала, что я люблю рисовать красивые женские фигуры. Видимо, этот странный случай с рыжей бестией навёл Карину на мысли о моих рисунках. Теперь, наверняка, будет распускать обо мне слухи. И это моя «подруга». Единственный человек, которому я доверяла. В тот момент во мне вспыхнула животная ярость, даже не представляю, как меня хватило на подобное, но я вытянула за шиворот парня, заслонявшего Карину, а затем, резким движением выхватила скетчбук из рук предательницы и наградила ее ударом по щеке. Я оставила на ней заметную царапину. В этот короткий миг я ощутила силу и свободу, неведомую раньше. От всего контраста чувств я завопила как сумасшедшая, а из глаз хлынули слёзы. Я видела, как все ошарашено на меня смотрели, особенно Карина и парни из параллельной группы, видевшие мой срыв в непосредственной близости. Ну а дальше ничего интересного – родители Карины обратились к директору и настояли на моем отчислении. И вот, под предлогом прогулов и неподобающего поведения меня выперли. Теперь я официальный «хрен знает кто». Сижу дома, ожидая возвращения с работы разъяренной матушки.

И вот пишу я это всё, а для кого – не знаю. Уж точно не для родителей. Друзей у меня тоже, получается, нет. Может, для рыжей бестии? Вроде как объясняюсь за свой непонятый комплимент. Да тоже вряд ли. Чё тут объяснять то? Кому нахрен вообще нужна моя предсмертная записка?

И вот, я подумала, а не слишком ли стереотипно я собралась поступить? Я так сильно парилась по поводу своего шаблонного образа одинокой загнанной заучки, а теперь собираюсь так тупо покончить с собой лишь потому, что не знаю, что делать дальше, и боюсь своей матери? Возможно, правда кому-то будет легче, если меня не станет, но не много ли чести? Да пусть подавятся те, кому от моей смерти легче станет! Не для вас я живу! Хватит с меня! Нахер это училище! Нахер этих людей! Нахер этот сарафан! Нахер предсмертные записки!

Дописав последние строки, Аврора повесила на дверь лист бумаги с надписью: «Пошло оно всё», закрылась в комнате, сорвала с себя ненавистный сарафан, нагишом легла на холодный пол, надела наушники, и с головой погрузилась в мир музыки, впервые подпевая вокалисту вслух.

На всю квартиру разносились ее мелодичные крики:

Ай трай соу хард

Энд гот соу фаар

Бат ин зе энд

Ит дазнт ивен мээттер.

Ай хэд ту фол

Ту луз ит ооол

Бат ин зе ээнд

Ит дазнт ивен мэттээээр!*

*припев песни «In The End» (Linkin Park)

Перевод:

Я так старался

И сделал так много,