Человекоеды

«Нутрициологи следят за питанием граждан и уничтожают опасных генно-модифицированных существ — человекоедов, которым удалось вырваться на свободу…» — негромко цитировал Дмитрий Власов слова своего старого лектора из академии. Во время учёбы Дмитрию казалось, что всё очень просто, но теперь он так не считал. — Но в академии мне никто не говорил, что придётся уничтожать заражённых людей.

Дмитрий закурил, тщетно пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Он несколько лет назад окончил академию, затем был зачислен в «Отдел Хранения Документов» и всего несколько месяцев назад, из-за смерти другого сотрудника на службе, был переведён в ряды охотников. А сегодня Дмитрий должен будет решать, кому суждено жить, а кому нет. Он отвернулся от ограждения, расхаживая то взад, то вперёд по тротуару. Все нутрициологи ждали команды, прежде чем отправиться на охоту.

Порывистый ветер и дождь то и дело пытались затушить слабый огонёк, который становился чуть ярче каждый раз, когда Дмитрий прикладывал фильтр сигареты к губам. Он ощущал горький вкус табака, и вместе с этим в глубине его души нарастал страх. Осознание причины тому пришло не сразу, до тех пор, пока Дмитрий, наконец, не поймал себя на мысли, что думает о прошедшем собрании. Нутрициологи-охотники, которых Дмитрий смог разглядеть в конференц-зале имели кибернетические протезы — свидетельства того, что каждый из них был на волоске от гибели. Если Дмитрий сделает ошибку и примет человекоеда за здорового гражданина, то он погибнет или, в лучшем случае, получит свой собственный имплантат вместо утраченной части тела. До Власова доходили кошмарные слухи от других молодых нутрициологов, что из-за боязни совершить ошибку старшие матёрые охотники уничтожают здоровых людей (в том числе и молодых напарников), контактировавших с человекоедами, как бы «авансом». После дезинтеграции нельзя уже узнать, был ли человек на самом деле заражённым или нет.

Снова погрузившись в тяжёлые размышления, он продолжил наблюдать за жизнью мегаполиса. Ночью электрические огни города казались особенно яркими, настолько, что на них было больно смотреть. Дмитрия вернуло в реальный мир чьё-то похлопывание по плечу. Это было на столько неожиданно, что он выронил сигарету из пальцев.

— Чёрт… А, это ты Бекляш. Зачем ты меня напугал?

— Ну-ну-ну я д-д-думал, ш-ш-што…

— Ладно, можешь не продолжать. Давай сюда дезинтегратор, — сказал Дмитрий, перебив и не став дослушивать заику. Бекляш же, казалось, сам был рад такому раскладу и, не став спорить, протянул Дмитрию его бронейкейс. Нутрициолог с досадой приложил свою ладонь к дисплею на передней панели бронекейса. Как и обычно, бронекейс открылся и из него выглянул дезинтегратор и детектор Авербаха. Два этих прибора считались обязательными элементами личного набора каждого охотника. Особенно тщательно за выполнением правил следили во время специальных операций.

Взяв свой набор, Дмитрий украдкой стал наблюдать за напарником, который находился неподалёку. Бекляш подошёл к Максиму и показал ему бронекейс. Максим с неподдельной ненавистью посмотрел на бедного клерка, да так, что даже усы напарника словно бы ощетинились.

Дмитрий догадывался, что могло послужить тому причиной. Однажды ему в руки попал отчёт одного старого дела. В нём говорилось о том, как человекоед посреди ночи проник в дом Максима Островского. Максим находился в гостиной, когда услышал ужасающий вопль на кухне. И вместо того, чтобы броситься на помощь родным, он побежал в спальню, открыл сейф и достал дезинтегратор. Затем, оказавшись на кухне, Максим увидел, как его жену и дочь уже почти целиком поглотил человекоед. Не веря своим глазам, он не хотел стрелять из дезинтегратора в то, что только недавно было его семьёй. Чудовище вплотную подползло к нему и уже сожрало его руку по локоть, когда Островский пришёл в себя. Каким-то образом ему удалось отрезать себе заражённую конечность. Дмитрий никогда не спрашивал напарника о той ночи, но, исходя из данных отчёта и краям раны, очевидно, что дело не обошлось без кухонного ножа. После того, как Максим освободился, он выстрелил в человекоеда и распылил его вместе с останками жены и дочери. Дмитрию было жаль Максима Арсеньевича, ведь он наверняка винил себя за то, что не сразу пришёл на помощь, а вместо этого взял оружие. Возможно, ему удалось бы спасти свою семью. После их гибели Максим установил себе вместо потерянной руки протез и больше не прикасался к дезинтегратору. Но скоро начнётся охота, и Островский должен был взять оружие. Таковы были правила.