Чем черт не шутит

— Ты помолчи, нечего из себя цацу строить. Все мы про тебя знаем. За тобой и пришли.

Я не дала ему договорить, ведь внезапность — великая вещь, и взвилась прямо с дивана, ударила ногой в открытый рот и тут же опять повалилась на диван, обеими ногами захватила щиколотки одного из удерживавших Виктора парней и дернула на себя. Он упал, не успел опомниться, и я врезала ему в пах…

Виктор еще не пришел в себя, и помощи от него ждать не приходилось.

Третий противник выбросил руку, надеясь достать меня, но не тут-то было. Я чуть отклонилась, правой заблокировала удар, скользя, поднырнула под локоть и из согнутого положения правой пяткой нанесла удар в челюсть. Рыжий попытался захватить меня сзади за шею. Я подпрыгнула вверх, и он завалился на спину под моей тяжестью. Легкий хук правой завершил его сопротивление.

На следующем самоубийце я продемонстрировала косые удары ладонью в голову, а при возврате руки — по селезенке. Третий схватил со столика ножик, которым Виктор резал кекс, и полез на меня. С перепугу, что ли? Таким ножом даже кошку не убьешь с одного удара. Я все разыграла как по нотам. Одной ногой по руке с ножом, полуоборот, и другой в область диафрагмы. Силы я не рассчитала. Хорошо еще, сзади него была открытая балконная дверь, и он вылетел со второго этажа без особого материального ущерба для хозяина дома. Ничего, насколько я успела заметить, внизу газончик с бархатцами и резедой. Отлежится на сырой травке — придет в себя.

Виктор к этому времени выкинул одного из оставшихся за свою надежную бронированную дверь.

Рыжеватый оказался на расстоянии вытянутой руки, и его намерения трудно было расценить как мирные. Поэтому я провела мягкий — пусть еще поживет — штопорный удар в поджелудочную железу. Парень согнулся и упал на колени.

— Тоже удалить? — Виктор указал на мою жертву.

— Оставь. Хочу с ним побеседовать.

— Ты классно дерешься.

— Что ты! — скромно ответила я. — Чтобы классно драться, надо тренироваться каждый день не менее двух часов, а при моем образе жизни остается только удивляться, как я ноги-то поднять могу. Дышу, как паровоз.

— Не прибедняйся, — Виктор внимательно и слегка настороженно меня разглядывал. — Я в большинстве случаев даже не понял, что ты делала. Слишком быстро…

— Дело техники, а вообще я женщина слабая и беззащитная, — я потупилась.

— Не хотел бы я оказаться твоим врагом, когда ты в следующий раз захочешь проявить свою слабость.

Виктор поднял завалившееся в результате короткого победоносного боя кресло, сел и продолжил меня изучать.

— Врагом? Никогда! — горячо заявила я. — Ты же мне жизнь спас!

— Действительно? Как это ты мне позволила? — саркастически хмыкнул он. — Те двое были гораздо более неуклюжими.

— Сейчас я от страха чудеса показывала, а вообще-то я женщина сла…

— Постоять за себя можешь. — Виктор потер шею. — Какой у тебя пояс?

— Черный, — призналась я, ощущая себя в чем-то виноватой.

— Очень красивая, очень умная и очень сильная, — констатировал Виктор. — Ты опасная женщина.

— Не для тебя, — заверила его я и подумала, что он опять почувствует себя уязвленным, но Виктор прикрыл глаза и улыбнулся.

— Ты молодец.

— Спасибо.

— Это тебе спасибо. Они бы меня убили.

— Ну что ты. Ты замечательно работаешь руками, ногами и головой. Только практики надо побольше.

— Как-нибудь покажешь пару приемчиков, а если дальше так пойдет, то проблем с практикой у нас не возникнет.

— Хватит молоть чепуху, перейдем к пыткам.

То ли мой недоброжелательный тон, то ли пристальный взгляд, то ли энергичное потирание рук произвели на рыжеватого бандита отрицательное впечатление. Он, уже начав шевелиться и собирать разбросанные части тела в кучу, вдруг опять замер и прикинулся эдаким грибочком под кусточком.

— Слабонервный, — хмыкнула я, наблюдая, как Виктор извлекает парнишку из-под стола и отработанным движением защелкивает наручники за его спиной. Мои собственные извлекать из сумочки не потребовалось.

— Присаживайся, военнопленный, — Виктор вежливо подтолкнул парня в спину.

— Вить, сходи за утюгом.

— Может, лучше электродрель?

— Э, ребята! — забеспокоился наш трофей. — Вы что же это, а?

— Да. Тащи и дрель. И керосин…

— Татьяна! — Виктора напугала моя изощренная фантазия. Или опыт? Что уж говорить о молодом бандите.

Его багровая, оплывшая после моих ласковых женских ножек физиономия побледнела и приобрела жалобное выражение. Вот-вот заплачет.

— Я ничего плохого не хотел…

— Сейчас проверим. — Я недвусмысленно повертела в пальцах ножик.

— А если я все расскажу? — заверещал пленный.

— Так неинтересно. Сначала попытаем.

— Скрывать мне нечего.

— Да? — я удивилась. Что за молодежь пошла! Никакой принципиальности. Чуть припугнешь, и все их тайны — твои. — Ну нет. К чему нам спешить. Тянет меня сегодня поизмываться.

— Подожди. — Виктор решил изобразить из себя доброго следователя в противовес мне. — Как тебя зовут?

— Горемычный, — вставила я. Просто так, чтобы не расслаблялся.

— Андрюха, — с готовностью выложил парень.

— Я так и думала, — зловеще произнесла я, берясь за ножик. — Где моя подруга Наташка? Ну, отвечай!