Чем черт не шутит

Он мне подмигнул, и я решила, что вариант приемлем. Любое пойло сгодится, был бы ты рядом. Влюбленные за соседним столиком мозолили глаза. Счастливые! Никаких проблем, кроме жилплощади. И убить их никто не желает. Вдруг ни с того ни с сего, опрокинув креслице, девица вскочила и с размаху смачно влепила парню по морде. Тот покраснел, сжал кулаки и заорал на всю улицу:

— Дура!

Она в долгу не осталась:

— Я тебя ненавижу!

Он ударил себя в грудь, как Кинг-Конг на вершине небоскреба.

— Если бы не я, сидела бы в грязи по самое смазливое рыло!

— Я тебя убью! — завизжала она и кинулась к нему, намереваясь вцепиться в его растрепанные кудри. Он увернулся и рванул прочь. Она за ним. Через минуту от парочки осталось лишь облачко пыли.

Все в мире относительно. Сегодня любовь до гроба, завтра — гроб с любовью от близких и родственников. Нашла я, кому позавидовать. Тут заголосила официантка, а за ней другая:

— Сволочи! По счету не заплатили!

— Сожрали за троих!

— Ловко, гады, разыграли, — добавил, ухмыляясь, бармен. — Теперь из зарплаты вычтут.

Мы с Виктором переглянулись и расхохотались. Вот артисты! И с любовью у них наверняка все в порядке. Остановилось желтенькое веселенькое такси, из него выпрыгнула подружка шефа и заозиралась кругом. Цвет ее волос по-прежнему веселил душу, напоминая всем, не страдающим дальтонизмом, солнечный протуберанец. Одета на этот раз она была в белые бриджи и красный кружевной топик размером с бюстгальтер. На ногах босоножки, вместе с платформой и каблуком возносившие ее над землей сантиметров на двадцать. Я направилась ей навстречу.

— Приветик, Людочка.

— Че надо?

Современная молодежь не устает поражать меня богатством и краткостью формулировок.

— Игорь Ефимович нанял нас расследовать смерть Олега Сухова и просил побеседовать с тобой.

Могу поклясться, она смертельно испугалась. От накрашенных щечек отхлынула краска, губы задрожали.

— Но я ничего не знаю, — пролепетала она, чуть не плача. Ага, поверили. Выведаем сейчас массу интересного, чует мое сердце.

— Пошли сядем.

Я подхватила растерявшуюся девчонку под руку и поволокла к нашему столику. Она не сопротивлялась, но плелась еле-еле. Видно, ноги ватными стали от страха. Плюхнувшись на стул, она судорожно вцепилась в подлокотники, изготовившись то ли умереть, то ли зареветь. Я устроилась напротив, ободряюще улыбнулась и положила руки на стол ладонями вверх.

— Я Татьяна Иванова, частный детектив. А это Виктор. — Тот весело кивнул и вытащил сигареты.

— Зовите Милой, так привычнее, — закурив, новая знакомая чуть оживилась.

— Ты хорошо знала Олега?

— Нет. Откуда мне его знать?

Я даже засмеялась от подобной наглости. Мила слегка покраснела.

— Так дело не пойдет. Мы и про тебя, и про Олега много чего слышали. Глупо врать. — Я притормозила. А ну как начнет сейчас умно врать, и выводи ее полдня на чистую воду. — Тебя никто ни в чем не обвиняет. Помогая нам, ты и себя выручишь. А то трясешься вся как осиновый лист.

— Не дрейфь, мы во всем разберемся, — авторитетно пробасил Штирлиц.

— Чистосердечное признание смягчает наказание.

— Да не виноватая я! — девица немного воспряла и принялась пытливо нас разглядывать. Наконец решилась, выкинула окурок и устало промямлила: — Че уж там. Валяйте, спрашивайте.

— Когда ты познакомилась с Олегом?

— Года три назад. Точно, осенью три сравняется.

— А где?

— На междусобойчике. Мы тогда только в эконом поступили. Пили от радости сутками, — при воспоминаниях о былых пьянках Милины глазищи заблестели и худенькие плечики расправились. — Однажды Маринка братца притащила.

— Так ты учишься вместе с Олеговой сестрой?

— Ага. Не выгнали пока, — Мила помолчала, потом вздохнула. — Клевый мужик был. Он на мне тренировался для конкурса. Никто не верил, кроме меня, что он путно рожи малюет. А мы — шарах! И главный приз сцапали!

— За третье место? — уточнила я.

— А хоть бы и за третье, — надменно фыркнула завравшаяся красотка. — Про нас в журнале напечатали, с фотками цветными. У мамани четыре штуки валяется, припрятала на память, подружкам хвалится. — Ее распирала справедливая гордость. Нам, простым смертным, не опубликованным ни в одном издании, за исключением школьной стенгазеты «Позор двоечникам!», не понять. — Руки у Олега золотые были. За что ни брался, все классно стряпал, — Мила опять загрустила. — Правду гонят: лучшие мрут первыми.

С Виктором она общий язык быстренько найдет. А может, она и есть эта самая соперница? Сойдутся на почве восхваления многочисленных достоинств любезного их сердцу покойника. Брр… Кошмар, чем голова занята. Людмила вроде не во вкусе Штирлица, молоденькая слишком и выпендривается без повода. Но мужиков разве поймешь? Я глянула на объект моих мечтаний. Сидит, молчит, улыбается, всякую фигню про нас думает. Милка тоже на него пялится, будто он инопланетянин с пропеллером на носу.

— Вау! Я ж тебя видела! — радостно выпалила допрашиваемая.

— Где? — Виктор снисходительно поднял брови. Точь-в-точь звезда экрана с докучливой поклонницей.

— У Олежки на фото! Вы там обнявшись стоите, пацаны еще, лет по двадцать.