Чем черт не шутит

– Так что, парень будет?

– Конечно, будет. Отличный парень, – Антоша поцеловал собранные в щепоть пальцы. – Лучшего вам никто не предложит. Умница. Специалист. Долбанут на всю голову.

– Такой нам подойдет, – согласился Гамигин.

– Ну, а я о чем! – махнул в его сторону рукой Антоша. – Я же знаю, что вам нужно!

– Завтра, с утра пораньше, как только объявится, засылай его к нам.

– Заметано!

– Адрес знаешь?

– А то!

Ну, вот и все. Дело сделано, как говорил Слепой Пью.

У меня на тарелке еще оставалась рыба, необыкновенно вкусная, должен вам сказать, рыба, а у Гамигина – мясо. И мы оба понимали, что пора вновь воздать должное кулинарным талантам Аавала. И мы взялись за вилки и ножи.

Наверное, ни в одном из языков мира нет таких слов, которыми можно было бы описать то диво, что смог сотворить из самых простых на неискушенный взгляд продуктов Аавал Семифракийский. Во всяком случае, я таких слов не знал. А может быть, не было во мне той чудной искры высшего разума, которая помогает истинным мастерам переплавлять в словесную форму даже то, что, казалось бы, совершенно невозможно выразить словами. И, быть может, в этом крылся некий потаенный смысл. Ведь если бы все могли изъясняться гекзаметром так же легко, как Гомер, то в жизни, пожалуй, могло бы и не остаться места для чуда. Такого, например, как рыба с овощами по-кентервильски.

Одним словом, вечер удался. Во всех отношениях.

Так думал я.

Так думал Гамигин.

Так же, по всей видимости, думал и старый хакер Антоша.

И ни один из нас еще не догадывался, что принесет нам эта ночь.

Да и как тут догадаешься – мы с Ансом даже предположить такого не могли.

А Антоше так и вовсе было все равно.

Глава 20

Время перевалило за полночь.

Однако фальшивые окна «Оскара Уайльда» красиво поддерживали иллюзию, что на улице еще только ранние сумерки. И, вопреки здравому смыслу, не хотелось покидать уютное заведение. Где негромко звучала музыка, тихо журчали речи за соседними столиками, неслышно скользили меж ними вежливые официантки и в помине не было бесшабашно-разгульных компаний, добивающихся всеобщего к себе внимания громким, раздражающим гоготом над плоскими шутками и тупыми остротами.

Будучи уверены в том, что ничего значимого сегодня уже не произойдет, мы с Гамигином расслабились и получали удовольствие по полной программе. Райский сырный пирог, последовавший за основными блюдами, замечательно шел под пиво. Чувство сытости давно уже перешло в пресыщение, но остановиться и не есть больше эту вкуснятину было невозможно.

Антоша, получивший таки и благополучно разделавшийся со вторым чудо-сэндвичем, также прибывал в благостном расположении духа и травил анекдоты из жизни хакеров. Чисто техническая сторона рассказываемых им историй лично мне зачастую оставалась непонятной. А вместе с ней исчезал и юмор. Но я продолжал улыбаться, слушая Антошин треп. Мне было сытно, хорошо и спокойно.

До тех пор, пока не заверещал коммуникатор.

Кто мог звонит мне после полуночи?

Да, в общем-то, кто угодно.

Мне хотелось бы, чтобы это оказалась Лоя, которая думает обо мне и поэтому никак не может уснуть. Но надежды на это было мало. Я ни разу не слышал, чтобы Лоя жаловалась на бессонницу.

Я достал коммуникатор. Который, как оказалось, хотел сообщить, что у меня одно новое сообщение. Поступившее с номера, не значащегося в записной книжке.

Ну, хорошо, посмотрим.

Я открыл сообщение.

«Эй! Где все? Где я?»

Понятно. Кто-то здорово перебрал и отправил сообщение не на тот номер.

«А кто ты?» – написал я.

Ответ последовал незамедлительно.

«Я есмь Начало и Конец!!!»

Белая горячка, отягощенная манией величия.

Продолжать диалог не имело смысла. Он явно не собирался вливаться в конструктивное русло.

Я заблокировал номер, с которого летели дурацкие эсэмэски, и прежде, чем выключить коммуникатор, решил еще разок взглянуть, как там дела у конкурентов.

Я полагал, что в столь поздний час все люди, ангелы и демоны должны если и не спать, так уж хотя бы отдыхать, спокойно и мирно. Примерно так, как это делали мы с Гамигином. Но то, что я увидел, вздернуло меня, как скомороха на дыбе.

Машина, в которой, если верить моему верному клопу, находился Метатрон Хадисский, неслась по улице Викторенко в направлении Ленинградского проспекта. А «Москвич» следивших за нами демонов уже сворачивал с Красноармейской на улицу Академика Илюшина.

Что происходит?

Куда подевались мир и покой?

Откуда явилась сумятица?

И что послужило тому причиной?

Все эти вопросы молнией промелькнули в моей голове и, слепившись в комок, будто смятый из разноцветных кусков пластилина, покатились мячом, посланным профессиональным ударом титулованного гольф-мастера. Не задерживаясь под сенью девушек в цветах – в сторону Свана. Вопросы сейчас – только помеха. Тормоза, скрежещущие от напряга. На раздумья – нет времени.

На часах – без двух минут час ночи.

Я срываюсь со своего места, хватаю Гамигина за рукав и волоку его к выходу.

Анс растерян.

Растерян настолько, что не сопротивляется и не задает вопросов.