Чем черт не шутит

Подойдя к своему дому, мы увидели старенький «Москвич» с тонированными стеклами, который, как и прежде, исправно нес вахту неподалеку от подъезда. Видно, демоны успокоились после встряски и решили восстановить статус кво.

Я включил коммуникатор. Надо же, и клопик мой работал исправно. Ни сна ни отдыха не зная. А мне бы сейчас только до кровати доползти.

– Анс.

– Что?

– Ты веришь в то, что завтра будет новый день?

– Да.

– А в то, что он будет лучше сегодняшнего?

– Нет.

– Почему?

– Потому что завтра обо всем узнает Лоя.

Лучше бы он этого не говорил.

Теперь я буду стараться об этом не думать.

Что я слышу – только дождь.

Дождь барабанит по шляпе и плечам, как будто выстукивает тайное послание. Как будто пытается сказать, что не хочет с нами расставаться.

Но мы уже пришли домой.

Глава 22

Первым, что я увидел, открыв глаза, был полковник Малинин. Он сидел на стуле возле моей кровати и смотрел на меня добрым, отеческим взглядом.

– Вставай! – произнес чекист негромко, но убедительно.

И снова похлопал меня по плечу.

События вчерашней ночи калейдоскопом промелькнули в моем сознании. Сна – как ни бывало. Какой, к лешему, сон, когда к вам в гости незваным заваливается полковник НКГБ!

Я сел в кровати, стыдливо натянул на себя одеяло и взглядом окинул комнату.

Мебель стояла на своих местах. Ящики в шкафах не были выдвинуты. Вещи не разбросаны по полу. Полный порядок. Значит, обыска не было. Зато в коридоре, возле входной двери неподвижно замерли двое человек в одинаковых серых костюмах, с абсолютно одинаковыми и, надо сказать, довольно нелепыми короткими прическами. Как будто их стригла одна общая знакомая. Или знакомый. Позы их были весьма характерны для представителей вполне определенной профессии: руки сложены внизу живота, подборок вызывающе вскинут, взгляд напряженно вперен в пустоту.

– Доброе утречко, господин полковник, – вяло поприветствовал я Малинина.

В первую очередь, потому что мне казалось, что я совершенно не выспался. Во вторую – потому что я не был рад этому визиту. В третью – потому что я понятия не имел, какого дьявола Малинин заявился ко мне в такую рань, но предположения, которые у меня имелись, были не самые радостные.

– Товарищ! – Малинин чуть подался вперед и показал мне короткий указательный палец с широким, плоским ногтем. – Товарищ полковник!

– Будь по-вашему. Как вы здесь оказались, товарищ?

– Вошел через парадную дверь, – довольно улыбнулся Малинин.

– Что-то не припомню, чтобы я оставлял вам ключи от своей квартиры.

– У меня работают очень хорошие специалисты.

– Надеюсь, замок ваши специалисты не сломали?

– Даже не поцарапали.

Ну о чем можно говорить с этим страшным человеком?

Я протянул руку и пошарил ладонью по прикроватному комодику, на который с вечера кладу коммуникатор.

– Не это ищешь?

Видно, это я спросонья такой глупый. Иначе бы сразу догадался – полковник первым делом решил поинтересоваться моими контактами. Но я потому и не прячу коммуникатор, что на нем нет ничего, что могло бы кого-нибудь удивить. Тем более полковника Малинина. Озадачить – может быть. Но уж никак не удивить. А вот вещички, что мы с Ансом вчера у Челина забрали, я потрудился подальше от чужих глаз убрать. Вот так-то, господин полковни-чек!

Малинин кинул коммуникатор мне на колени.

Я только взглянул на часы и тут же пластом упал на подушку. Схватился руками за голову и тихо застонал. Еще бы мне не чувствовать себя невыспавшимся! Время – без десяти шесть! Утро туманное, утро седое… Чтоб ему неладно было. Я о полковнике Малинине. Не мог выбрать более подходящего времени для визита! Или ему, как всем пожилым людям, по ночам не спится? Я так и видел картину: вот он сидит в своем большущем кабинете, с окнами, выходящими на Лубянскую площадь, с огромным, маслом писанным портретом Президента на стене – в полный рост! с шашкой на боку! – и думает, кого бы сегодня с утречка пораньше разбудить? А, может, у него список есть?..

– Перебрал, что ли, вчера? А, Каштаков?..

– Самую малость, – соврал я.

Так было лучше. Такая ситуация Малинину была понятна. Детектив, мучающийся утренним похмельем, вызывал у него не только сочувствие, но еще и симпатию. Потому что, в представлении товарища Малинина, только от похмелья имел право издохнуть настоящий мужик. Но никак уж не от недосыпанья. И ежели с утра пораньше к тебе ворвался гость, пусть даже незваный, пусть даже вскрывший замок отмычкой и притащивший с собой пару сумрачных мужиков в сером, ты должен немедля вскочить с постели и радоваться. Радоваться, ангелы тебя забери!

– Эй, Каштаков!

Приоткрыв глаза, я глянул на чекиста и попытался улыбнуться.

– Кофе угостишь?

– Я кофе не пью. У меня только чай.

– Я знаю, – улыбнулся полковник Малинин. И улыбка его показалась мне зловещей. Хотя на самом деле в ней было не больше яда, чем в улыбке Джоконды. – Я с собой принес.

Чекист потряс перед моим носом серебристыми пакетиками. Растворимый кофе три в одном. Мой самый страшный кошмар.

Делать нечего – нужно вылезать из постели.

– Отвернулись бы, господин… товарищ полковник.

– Ты что, голый спишь?

– Да нет.