Чем дальше, тем страшнее... (СИ)

Прямо над ней пролетает огромная серая птица, она настолько большая, что закрывает весь обзор. У несчастной перехватывает дыхание от первозданного ужаса. Птица выпускает когти и через несколько минут касается ими земли, а потом еще долго бежит по очень ровной, явно чем-то мощеной дороге.

Зрелище завораживает женщину. Оно необыкновенное, нереальное, жуткое, но, в то же время, захватывающее и будоражащее каждый нерв в теле. Она поражается грации этой большой птицы.

Но для меня в этой картине нет ничего необычного. Я видела ее раньше каждый день, потому что не далеко от моего дома проходила посадочная глиссада одного из столичных аэропортов. Это была, конечно, не птица, а огромный пассажирский самолет. Женщина попала в мой мир.

Я резко проснулась. Мысли хаотично скакали в голове, грозя превратиться в жуткую мигрень. Я не могла видеть лица этой женщины, но была уверена, что мы знакомы. Откуда проистекала эта уверенность, я не знала и, если честно, не хотелось сейчас разбираться. Нужно было все обдумать, но позже, когда отдохну и приведу мысли в порядок.

Занятия отменили до завтрашнего официального прощания с погибшими. По кампусу слонялись студенты, сами чем-то напоминающие тени. Впрочем, большинство не выходили из комнат. Обстановка была вяло-угнетенная, но при этом какая-то нервно-взбудораженная.

За моей спиной шептались и бросали кто-то недоуменные, напряженные взгляды, а кто-то испуганные. Поэтому, в столовую все эти дни я ходила под самое окончание кормежки. Встречаться с кем бы то ни было категорически не хотелось. Даже садилась не за наши столики, а ближе к окну, и глазела на спортплощадку. За этим медитативным занятием меня и застал Диэль.

— Привет! Можно? — я кивнула. — Мне очень жаль Саяту. Как ты?

Мне не хотелось изображать жизнерадостность и оптимизм, поэтому я промолчала.

— Лина… — староста взял меня за руку, но я убрала ее на колени.

— Слушай, все нормально. Давай не будем, ладно? — мне было ужасно неловко, и я стала подниматься, чтобы уйти. — Увидимся.

— Лина, почему ты меня отталкиваешь? Я же правда переживал! — глядя на расстроенного Диэля, я села обратно за стол. Ага, так переживал, что ни разу не нашел времени ко мне прийти. Верю! Но сил и желания выяснять отношения не было.

— Извини, просто ты прав. Действительно не все в порядке, мне тоже очень жаль Саяту. Да еще все смотрят на меня так, как будто я внезапно отрастила рыбий хвост и жабры. Это не очень приятно, знаешь ли.

— Дай им время, все напуганы. Немногие студенты выживают после встречи с тенями. Есть поверье, очень старое, что иногда они не убивают свои жертвы, а вселяются в их тела. Так что, они просто боятся.

— Ты ведь не думаешь, что моим телом завладела тень и управляет мной как марионеткой? — я аж расхохоталась, но посмотрев на серьезное лицо старосты умолкла. — Диэль, скажи, что хоть ты не веришь в эту ерунду!

— Я-то нет, но многие именно так и думают. Не хочешь рассказать, что именно произошло? — и взгляд такой внимательный, внимательный. Вот еще не хватало, чтобы мне одногруппники допросы устраивали.

— Извини, я не могу с тобой говорить пока ведется расследование. К тому же, я сама не очень понимаю, что именно случилось. — тяжело вздохнула я.

— Ладно, просто знай, что можешь мне доверять, и если тебе нужно будет поговорить, то я всегда рядом.

Как мило, аж зубы сводит! Видимо что-то такое отразилось на моем лице, потому что староста резко сменил тему:

— Ты лучше скажи, ты ведь собираешься отбираться в команду по олимпиаде? — делано весело спросил он.

— А что, у меня есть возможность не участвовать в этом фарсе? — если честно ломать вежливо-дружелюбную комедию расхотелось окончательно, и я ответила резче, чем собиралась.

— Нет, но ты можешь захотеть отобраться, а можешь не захотеть.

Я невесело хмыкнула.

— С удовольствием откосила бы от этой почетной обязаловки, но, боюсь, не получится. Да и, думается, что я все равно проиграю. Вы, высокородные, из-за домашних занятий, контролируете стихии гораздо лучше меня.

— Сегодня вечером я собираю всех наших, чтобы обсудить стратегию борьбы за места в команде. Для магов пять мест, и мы должны занять по максимуму, в идеале все. Еще четыре у оборотней, но их скорее всего поделят Скраям и Тибит. Ну и эльфы кого-нибудь выберут, все равно кого.

— Ты Орин уже списал со счетов?! Она успеет поправься! — взвилась я. Ладно, мне, наверное, нервы надо все же подлечить, уж слишком близко к сердцу я все воспринимаю.

— Не обижайся, но у команды Орин изначально не было шансов. И тебе это прекрасно известно. За приз могла побороться только она сама, и то не факт.

— Слушай, я никак не могу понять, что тут за гендерные проблемы? Вроде по закону все равны, но высокородные тренируют только своих сыновей, а на дочерей им плевать. Я спрашивала девочек, но они отшучиваются, что мне якобы показалось.

Диэль замялся и даже немного покраснел.

— Давай, колись уже!