Чем социализм лучше капитализма

Восточная мудрость учит: когда караван поворачивает, хромой верблюд оказывается впереди. Увы, за рамками афоризма остаётся ответ на важный вопрос: как долю удастся ему сохранять столь выигрышное положение.

Жорж Жак Жакович Дантон выразил один из аспектов той же мудрости: революция - это сто тысяч вакансий. Сам он за время Великой французской буржуазной революции сделал головокружительную карьеру - побывал даже председателем якобинского клуба (что в тот момент примерно соответствовало Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) в 1930-е) и членом комитета общественного спасения (высшая властная структура, примерно равная советскому Государственному комитету обороны во время Великой Отечественной войны). Правда, во внутриякобинских разборках он проиграл и 1794.04.05 отправился на гильотину. Его победители оказались там же 1794.07.28.

Дантону и без революции было бы неплохо. За пару лег до неё сын районного (в пересчёте на наше административное деление) прокурора купил себе место адвоката при королевском совете. В те времена подобные должности покупались и продавались официально. И никого не сомневала скорая окупаемость столь серьёзных инвестиций.

Другие выдающиеся деятели той же эпохи гоже вышли, мягко говоря, далеко не из глубочайших низов. Было и среди них немалое неравенство. До революции Оноре Габриэль Викторович Рикети - граф де Мирабо - вряд ли подал бы руку провинциальному врачу Жану Полю Жан-Батистовичу Мара (нам он известен как Марат: в нормативном французском произношении последняя буква большинства слов проглатывается). Но и сам Мара вряд ли умер бы с голоду: в XVIII веке врачи по всему миру и при любом строе были на вес золота.

Даже в вооружённых силах Франции революционную карьеру делали в основном люди, неплохо подготовленные к ней ещё в старое время. Наполеон Карлович Бонапарт хотя и прозван маленьким капралом, но ещё до революции окончил первоклассное военное училище и дослужился - к 19 годам! - до лейтенанта. Правда, мелкий дворянин из провинции, купленной Францией всего за пару десятилетий до революции, да ещё и сын адвоката, а не потомственный военный, не мог надеяться в сословной стране даже на звание полковника. Но по тому времени и подполковнику неплохо.

Род Шарля Мориса Шарль-Даниэлевича князя де Талейран выдвинулся ещё в конце X века при основателе династии, свергнутой революционерами, Гуго Гуговиче Канете, владел княжеством Перигор. Сам он ввиду тяжёлой хромоты (от травмы в детстве) пошёл не в военные (лучшая тогда карьера дворянина), а в священники, как его дядя - архиепископ Парижский. К моменту революции он был епископом Отенским. В начале революции предложил национализировать церковное имущество, зато стал послом в Англии. С началом революционных войн преуспел в спекуляциях недвижимостью и ценными бумагами в Соединённых Государствах Америки. После свержения диктатуры якобинцев стал министром иностранных дел Франции. На этом посту держался при Директории, при Бонапарте, при Бурбонах, при Орлеане. Оброс новыми титулами: князь де Отранто, владетельный князь де Беневенто, герцог де Дино. Под конец жизни вновь побывал послом в Англии. Его смерть современники комментировали: «Интересно, зачем ему ЭТО понадобилось?»

Не только во Франции революция выносила наверх людей, успешных и до неё. Среди народовольцев - не только крепостной (в момент рождения) крестьянин Андрей Иванович Желябов, но и дочь питерского губернатора Софья Львовна Перовская. Среди первых народных комиссаров Великой Октябрьской социалистической революции - сын действительного статского советника (т. е. генерал-майора гражданской службы) Анатолий Александрович Антонов (по отчиму - Анатолий Васильевич Луначарский), сын состоявшего в том же звании директора народных училищ Симбирской губернии Владимир Ильич Ульянов... Первый советский народный комиссар иностранных дел, а в 1918-25-м народный комиссар по военным и морским делам и председатель Революционного военного совета Лейба Давидович Бронштейн - сын крупного южнорусского землевладельца (а затем - арендатора: император Александр III Александрович Романов запретил лицам иудейского вероисповедания владеть землёй и проживать в сельской местности, чем вытолкнул в революцию немало евреев) и родственник множества других весьма преуспевающих деловых людей (его двоюродный брат по материнской линии Моисей Липович Шпенцер - владелец доселе существующей в Одессе типографии, руководитель научного издательства «Матезис», отец поэтессы Веры Инбер).