Чем вы недовольны?

– Тамара Мухина? Есть такая. Славная девушка. Действительно она воспитывалась в детском доме. Но если она дочь погибшего Героя, то сперва с ней должен поговорить я. Надо подойти деликатно.

Через четверть часа Бродовский вернулся.

– Ребята, это не та, которую вы разыскиваете, её фамилия Мухина по мужу. Сама из Вологды. У неё есть сестра, старшая. Её девичья фамилия Короткова. Приходите вечером, посмотрите спектакль. Пропуск на два человека или на четыре?

– На три, – улыбнулся Коста.

– Начало в девятнадцать часов.

После спектакля зрители, очень спокойно смотревшие пьесу, весьма взволнованно мчались к трамваю.

* * *

По поручению Джейрана Илона гнала машину в Загорск к духовному лицу. Сзади сидела кривая Мотя.

– Побываешь на богослужении, – сказала ей Илона, усаживаясь в машину.

– На что мне этот цирк. Я попов сроду не терпела. Одне аферисты.

Илона взяла Мотю, чтобы та разузнала, где ей лучше всего повидать духовное лицо. Через час после прибытия в Загорск Мотя, потолкавшись среди богомолок, доложила:

– Не иначе как дома. Живет за оградой, недалеко от их духовного училища.

Духовное лицо приняло Илону в небольшой гостиной с ярко-жёлтым паркетом и дорогой старинной мебелью. Высокий, плечистый, в тонкой тёмно-лиловой рясе. Спросил любезно, но с льдинкой в голосе:

– Чем могу служить?

Илона вручила письмо. Духовное лицо предложило Илоне кресло, а само, стоя, вскрыло письмо. Прочитало. И протянуло ей письмо:

– Не имею чести знать такого…

– Позвольте, вы отец Нифонт?

– Я. Возьмите письмо.

– Но тот, кто вручал его мне, сказал…

– Повторяю, не имею чести знать.

– Я не возьму его, – Илона всхлипнула.

– Как угодно.

Духовное лицо энергично изорвало письмо и обрывки бросило на стол. Затем открыло дверь. Вошла послушница и стала у двери. Илона, пылая, не глянув на духовное лицо, вышла.

Сев в машину, долго нажимала стартер. В таком состоянии ехать нельзя, до аварии один шаг. Мотя понимающе молчала. Так просидели около десяти минут.

…Зачем она мчалась сюда… Еще год назад поклялась – с Джейраном больше никаких дел. Но этот попик, как его окрестил Курбский, способен на любую гнусность. Еще предлагал ей перебраться с ним за границу. Надо было быть безмозглой. Что ей там делать? Здесь она защищена законами, у неё есть имя, жена ученого. Л там? Этот иезуит ограбит её и продаст кому угодно.

Вспомнила Ладогова. Она его видела в Сухуми. И улетела в Москву, в Загорск. И всё из-за Джейрана. Надо узнать, не вернулся ли Ладогов или как скоро вернется в Москву.

Ладогов опять занимал её, как в те дни, когда она очаровывала этого мужлана Прохорова по указанию Джейрана и Курбского. Тогда она встретилась с Ладоговым недалеко от дачи прохвоста Дымченко. Вспомнила – каким тоном Ладогов произнес: м-да!

ПОЗВОНИТ ИЛИ НЕ ПОЗВОНИТ?

В тот день Илона ещё долго слышала «м-да» Ладогова. Высадив из машины Прохорова, Голицына не поехала на Малую Бронную домой, она с досадой гоняла черную «Волгу» по набережной Москвы-реки. Ладогов не выходил из головы. Плевать на его убеждения. Стоит забросить сеть. А вдруг! Курбского, Джейрана и всю эту суету к черту! Кутина в два счета вон. Жена Ладогова – не препятствие. Смазливая мещаночка – и только. Интересно, где он бывает?

На другой день Илона позвонила к Дымченко. Потребовала городской адрес Ладогова… И вообще что он знает о нём.

– Это гранит. А вообще чует каждого за версту.

– Вас не об этом спрашивают.

Разговор велся без упоминаний фамилий, имен.

– Мое дело предупредить.

– Номер его машины? Личный?

– Узнаю.

– Где бывает?

– Не знаю.

– Чем увлекается?

– Как все, футболом.

– А ещё?

– Не знаю.

– А что вы знаете?!

– Позвольте спросить, что случилось? Мы можем: встретиться?

– Никогда.

– Хорошо, узнаю. Позвоню вам.

– Я сама позвоню вам завтра. К концу дня.

Дымченко в равной степени был стяжателем и трусом. Звонок Илоны перепугал Дымченко. Что же случилось? Он встревожился.

Тридцать лет назад Влас Дымченко написал первую ложь в анкете. Не упомянул, что старший брат Афанасий атаманствовал в Винницкой области в бандах петлюровца Шепеля. Самого Власа Дымченко в 1930 году выслали вместе с отцом, крупным хуторским кулаком, в Казахстан. Из Казахстана Влас сбежал в том же 1930 году, работал кочегаром в Тюмени. Окончил плановый институт в Саратове. В паспорте изменил отчество, вместо «Григорьевич» поставил «Тимофеевич», взял отчество родственника-бедняка, которого тоже звали Власом.

Дымченко, несмотря на звонки Джейрана и Тернюка, оттягивал подписание распоряжения на незаконное получение леса. Когда позвонила Илона, он сообщил ей номер «Москвича» Ладогова.

К концу рабочего дня Илона подрулила к стоянке машин на площади Ногина и заметила двухцветный «Москвич» Ладогова. Минут двадцать шестого Ладогов сел в машину и поехал через площадь Дзержинского по Сретенке. Чёрная «Волга» шла следом. Ладогов вел машину по Ярославскому шоссе. Недалеко от поворота в сторону Яузы Илона стала обгонять Ладогова, замедлила ход и застопорила. Ладогову оставалось либо объехать её, либо остановиться. Илона вышла из машины.

– Я узнала ваш «Москвич». Здравствуйте.