Chemical Wedding (СИ)

Вернувшись к себе в комнату, она первым делом занялась перебинтовкой, предварительно обильно смазав рану обезболивающей и заживляющей мазями и изо всех сил стараясь придать повязке максимальную схожесть с той, что делала мадам Помфри. Разобравшись с раной, Иванна наконец-то сняла контактные линзы, с трудом отлепив их от покрасневших глаз. Линзы хоть и были отличного качества, но носить не снимая так долго их было нельзя, так что Иванна была просто счастлива вернуться к очкам.

Хороший тональный крем и немного пудры приглушили синяки под глазами и придали лицу относительно здоровый — хоть и по-прежнему бледный - вид. По крайней мере, стало можно показываться в приличном обществе без риска это общество распугать. Казалось бы, работа на свежем воздухе должна располагать к здоровому цвету лица, но, как показала практика, не в этом конкретном случае.

Вытащив из рюкзака торбу (также оснащённую сжимающими чарами), она вытряхнула содержимое на кровать и стала придирчиво его перебирать. Походный камуфляж и ботинки были сразу свалены в отдельную кучку — в чистку домовикам. Цивильная одежда и свёрток с бельём переместились в шкаф, тюк с зимними вещами она даже трогать не стала — всё было тщательно упаковано и законсервировано прошлой весной, и время этих вещей ещё не пришло.

Иванна вытянула из вороха тряпья тёмно-зелёную, почти чёрную мантию из бархатистого плотного материала c тускло-серебряной строчкой по лацканам и обшлагам рукавов, в которой ходила ещё во времена аспирантуры, сунула в неё плечики и повесила на дверцу шкафа. Тщательно осмотрев мантию, она сокрушённо вздохнула.

Бледно-фисташковая лабораторная мантия отправилась в ближний угол шкафа — она скоро понадобится. Одевшись, Иванна с помощью запасного набора шпилек попыталась стянуть волосы в строгий пучок на затылке, но пряди надо лбом и у висков почему-то постоянно выбивались из него. Иванна недоумённо уставилась на своё отражение, и, наконец, вспомнила, как полгода назад вляпалась в липкий сок каучуковой магнолии и была вынуждена обрезать чёлку. В экспедиции, надо сказать, выбивающиеся из причёски пряди отчего-то ей не только не мешали, но и вообще никак своего присутствия не акцентировали. Она вновь вздохнула.

Половина преподавателей Хогвартса, узнай они причину её душевных терзаний, смеялись бы долго и громко. Вторая половина, вероятнее всего, сочувственно усмехнулась бы. Собственно говоря, Иванна сейчас прилагала все возможные усилия, чтобы придать себе солидный и неприступный вид, а получалось, на её взгляд, неважно… Дело в том, что Иванна до смерти боялась учеников. Причём, если с младшекурсниками она, будучи во вдохновении, ещё как-то могла управиться, то старшие вводили её в состояние паники: вспоминая себя в их годы, она не представляла, как с ними обращаться.

В Дурмштранге, во времена аспирантуры и дальнейших научных изысканий, она сказочным образом, с помощью тонких интриг и дерзкого шантажа, сумела уклониться от преподавания. Сейчас она вовсе не ждала, что Дамблдор вдруг, ни с того ни с сего, попросит её преподавать в Хогвартсе — просто старые фобии не очень-то поддаются коррекции.

Иванна вздохнула и, наконец, влезла в мантию. Мантия была классического дурмштрангского шинелеобразного кроя в женской вариации: двубортная, с прилегающим верхом, подолом-полусолнцем и рукавами, завершающимися широкими обшлагами с рядом пуговиц. Любому эта вещь придала бы вид крайне значительный, и, при этом — чем-то одиозный. Иванна исключением не была. Она выпрямилась перед зеркалом, щёлкнув каблуками, развернула плечи и вздёрнула подбородок. В её alma mater это называлось «парадной выправкой», во всём остальном магическом мире — «дурмштрангским выпендрёжем». Иванна улыбнулась краем рта, отметив для себя, что в таком антураже её смешок тянет в лучшем случае на «гнусную ухмылку». Если бы на спине мантии крупными золотыми буквами было вышито «ДУРМШТРАНГ КРУЧЕ ВСЕХ», вид её, пожалуй, был бы даже менее «дурмштрангский». Ладно, будем соответствовать стереотипу, решила она про себя.

Разобравшись с одеждой, Иванна сунула за обшлаг левого рукава веер и полезла в рюкзак за «гостинцами». Маленький свёрток для Дамблдора перекочевал во внутренний, магоупорный, карман мантии. Из недр рюкзака она выудила нечто смахивающее на шкатулку и поставила это нечто на пол. По двойному щелчку пальцев «шкатулка» увеличилась в сундук для магических субстанций и ингредиентов.

— Тэк-с, чем мы можем поделиться? — пробормотала Иванна, склоняясь над открытым сундуком и толкая очки повыше на нос.

На отбор «гостинцев» ушло ужасно много времени, так как Иванне пришлось вести тяжелейшее кровопролитное сражение с душившей её жабой. Если бы не возникавший периодически в памяти Иванны светлый образ Северуса Снейпа, жаба наверняка покинула бы поле брани безоговорочной победительницей. Упаковав второй свёрток, оказавшийся довольно крупным, Иванна мысленно показала жабе кулак, уменьшила свёрток и сунула его в карман. Сундук она тщательно заперла, уменьшила и спрятала обратно в рюкзак.