Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)

Я видел, что она с трудом управляется с рулем. Громыхание машины заглушило мой следующий вопрос. Когда она остановилась, я услышал свой пронзительный крик:

— Кто же это был? Если не бакалейщик?

— Пожалуйста, не кричи.

— Извини. Ты узнала, что был за шум?

— Да. Шум, доносившийся от задней двери, шел от машины, которая подъехала и потом уехала. Это в самом деле была доставка, но не из бакалеи.

— Что это было?

— В кухне на полу лежал сверток.

— Большой?

— Средних размеров. Хорошо упакованный, как для пересылки по почте. Адресовано на мою фамилию. Девичью фамилию, представляешь?

— Конечно.

— Мне пришлось воспользоваться ножом, чтобы открыть его. И я догадалась, почему не слышала тиканья.

— Тиканья?

— Да.

— Но ты не слышала, пока не открыла?

— Нет. В этом весь смысл. Там были часы.

— Часы…

— Обычный старомодный будильник.

— Ладно, значит, там были часы. Настоящие.

— Думаю, это дурацкая шутка… Понимаешь, ведь на свете немало безумцев. Я пыталась представить, кто бы это мог прислать мне будильник, но не могла.

— И все это время он тикает?

— Да, но я перестала о нем думать. В конце концов, это просто часы. И даже показывают точное время.

— Отлично. И что потом?

— Я вынула часы из коробки и увидела записку. Это была не шутка.

— Что было в записке?

— В ней было написано: «В следующий раз тоже будет тикать, но уже не часы».

— С подписью?

— Нет. Отпечатано на клочке желтой бумаги.

— И все?

— И все.

— Ты кого-нибудь подозреваешь?

— Нет.

Я оглянулся и увидел седан, который стоял на нашей стороне через пять машин от нас.

— Кто, по-твоему, может желать тебя убить?

— Не знаю.

— У тебя нет врагов?

— Может, и есть. Кто знает?

— Ты можешь кого-то назвать?

— Я не знаю никого, кто бы мог настолько меня ненавидеть, чтобы желать убить. Есть ребята, от которых я отказалась, но не думаю, что из-за этого они пошли на такое.

Мы снова двинулись и на Сан-Бернардино фривей развили высокую скорость. Но через некоторое время я опять увидел наш хвост. Нас продолжали преследовать.

Пэт часто дышала.

— Похоже, ты опаздываешь к ужину, — сказал я.

— Те два бандита все еще преследуют нас?

— Да. Ты уверена, что это бандиты?

— Они ведут себя, как бандиты, и похожи на них.

— Скажи, а бакалейщик приходил?

— Какой бакалейщик?

— Тот, о котором ты подумала, когда слышала шум.

— Да, приходил. Позже.

— Намного позже?

— Через несколько минут.

— Ты в хороших отношениях с бакалейщиком?

Она покосилась на меня.

— Меньше страсти, — сказал я. — Спрашиваю, потому что он мог видеть машину, которая доставила часы, и может что-то сказать.

— Я не говорила ему о часах.

— Ты сохранила обертку от свертка?

— Нет… подожди… да. Эту записку нашел Баки. Вот как он узнал о том, что случилось.

— Баки нашел записку?

— Да. Я положила ее на полку в кухне. Я хотела отнести ее копам.

— Но ты этого не сделала?

— Пока нет.

— Как Баки нашел записку?

— Вчера он пригласил меня на обед. Рано, потому что мне надо было на самолет, и вышел в кухню, чтобы приготовить выпить…

— Выпить! Какой напиток он готовил?

— Для меня!

— A-а. Ладно, продолжай.

— Он увидел записку и спросил меня о ней. Я все рассказала. Но я не хотела его беспокоить.

— Ты рассказала ему, что твой бывший муж плохо с тобой обращался?

— Между прочим, да, но шутя. Я не имела в виду, что бывший муж может меня убить.

— Но ведь вполне может быть, что часы прислал твой бывший муж.

— Сомневаюсь.

— Кем он работает?

— Он агент. Талантливый импрессарио.

— Не отвечай, если это слишком личное, но… почему вы разошлись? Слишком много претензий?

— Нет. Я хотела войти в шоу-бизнес, он мне не стал помогать. «Только не моя жена, — сказал он, — займись своими делами». Мы разошлись.

— Да-а, — протянул я, — вот как рушится настоящая любовь…

Она презрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

Мы ехали быстро. Я не хотел отвлекать ее разговором, да и было слишком шумно. Я обернулся, чтобы убедиться, что два бандита продолжают нас преследовать. После Помоныона прибавила скорость до максимума. Возможно, она успеет к ужину. Интересно, с кем она будет ужинать. Если с Баки, она сказала бы. Но Баки тренируется на ранчо и вернется только через три дня. Я сомневался, что Куколка любила сельские ужины на ранчо.

Все эти мысли приходили мне в голову от безделья — состояния, которое никогда не доставляло мне удовольствия. Я отодвинулся. Мне перестала нравиться наша поездка в пустыню, где зимний туман сменяется изморозью. Машина ехала быстро, и когда я взглянул на часы, то решил, что она не опоздает ни на минуту.

Однако я несколько обалдел, когда она внезапно изменила направление, съехав с фривея и направив машину в сторону Риверсайда. Конечно, она могла попасть в Палм-Спрингс кружным путем, но это отнимет больше времени. Я решил, что это ее сугубо личное дело. Может быть, из-за транспорта, который не давал ей возможности оторваться от преследователей. Мы устремились вниз к Риверсайду, но вскоре они снова появились позади нас.

На главной улице она твердо заявила:

— Мне надо остановиться здесь на несколько минут.

— Ты хозяйка.

Она проехала два квартала и остановилась напротив отеля «Мансанита».