Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)

— Мужья могут иметь отношение к таким делам, если речь идет о ревнивых типах.

Она курила и пила.

— О’кей. Я вас избавлю от этой проблемы. У меня нет ни мужа, ни ревнивого друга. Я не живу здесь постоянно, так как у меня много знакомых мужчин, что необходимо для моей работы. Если бы они узнали о Джонатане, то не обращали бы на меня внимания. А в шоу-бизнесе у женщины дела идут лучше, если у нее есть уютный домашний очаг, где мужчины могут расслабиться.

— А по какой причине скрывал это Джонатан? Чтобы прикрыть вас?

— Ради Бога, конечно нет. Он это делал только из-за своей семьи и деловых партнеров. Мы великолепно понимали друг друга, но каждый из нас жил своей собственной жизнью. Мы договорились нашу связь не афишировать. Он никогда меня не спрашивал, что я делаю, когда его нет здесь, я, в свою очередь, считалась с его проблемами. Я совсем невписывалась в его светскую жизнь: я могла бы сказать какому-нибудь сенатору, что он жулик, или при случае спросить посла, в самом ли деле его жена так же фригидна, как с виду.

— Почему вы хотите меня нанять?

— Его семейство будет занято его завещанием, потом похоронит его и забудет. Им безразлично, кто его убил. Семья продолжает жить. Но меня интересует убийца. Он не должен остаться безнаказанным. Впрочем, обо мне в завещании нет ни слова. Он оставил мне немало, но наличными, у меня не было причины его убивать. Утро понедельника я провела в своей другой квартире, только не смогу этого доказать. Я была там одна.

— Ладно, — сказал я. — Копы, видимо, могут заподозрить вас в убийстве. Если вы хотите меня нанять, думаю, вам нужна будет другая версия.

— Тут другое. Некий Пол Барон пытался шантажировать Джонатана тем, что его племянник что-то натворил.

— Шантажировать? А не получить долг?

— Джонатан сказал «шантажировать». — Она допила свой коньяк. — Его племянник был замешан в каких-то махинациях с девушками. Он устраивал свидания с ними богатых парней — своих знакомых. И за это получал деньги. У Барона есть фотографии, расписки и показания свидетелей.

Если эти подозрения подтвердятся — прекрасно. Версия с карточным долгом мне не нравилась с самого начала. Карточный долг мог действительно когда-то существовать, но он был лишь прикрытием куда более грязных дел. Так что слушал я ее со все возрастающим интересом.

— Джонатану предстояло платить, или Барон грозил заявить в полицию, — продолжала она. — Джонатан вскипел. Он сказал, что не станет даже разговаривать с Бароном. Когда я видела его в последний раз, в субботу, он сказал только, что, по его мнению, Уолтер низко пал.

— Он должен был сказать и о другом, например, о чем был разговор с Полом Бароном. Как вы вообще познакомились с Редфордом?

— Я участвовала в одном телевизионном шоу вместе с Джорджем Эймсом и там встретила Джонатана.

— Не упоминал ли Джонатан в связи с шантажом кого-либо, кроме Барона?

— Нет, но ведь должны же существовать эти девушки, правда? И мне кажется, что племяннику и его подруге было что терять.

— Не упоминал ли Джонатан некоего Кармина Коста?

— Вы имеете в виду парня, чье заведение Джонатан закрыл в Нортчестере? Верно, Уолтер там тоже околачивался.

— Говорил он еще что-нибудь о Коста? Был ли он на него зол?

— Нет, насколько мне известно.

— Прекрасно. Не могли бы вы теперь все-таки сказать, кто вас ко мне направил?

— Никто. Я немного понаблюдала за квартирой Джонатана. Увидела вас. Вас легко описать, и я выяснила, кто вы.

— Но я все еще работаю на Сэмми Вайса.

— Найдите убийцу. Большего мне не нужно.

Она умолкла. Я заметил, как она из глубины большого кресла пристально уставилась на мою правую руку. «Из его кресла», — подумал я. В первый раз она дала волю чувствам, но тут же снова взяла себя в руки.

— Каков размер вашего гонорара?

По ее собственным словам, Джонатан оставил ей немало. Потому я сказал:

— Сотня в день, плюс расходы. Аванс за три дня.

Она посмотрела на меня испытующе. Я догадался, что она находит эту сумму слишком высокой для такой мелкой сошки, как я. Но потом отошла к письменному столу и вернулась с тремя стодолларовыми банкнотами. Она хотела заполучить убийцу во что бы то ни стало. И не только это.

— Сделайте так, чтобы я не фигурировала в деле, — сказала она.

— Если смогу, — покачал я головой. И оставил ее одну с ее коньяком и креслом.

В метро я почувствовал себя значительно лучше. Теперь у меня были триста долларов, клиентка и довольно основательный мотив этого убийства. Деньги для родни Редфорда ничего не значили, но перспектива скандальной огласки, судебного процесса и тюремного заключения выглядела довольно убедительно. Только у всех Редфордов все еще было алиби.

Пол Барон был мне как-то больше по вкусу в качестве убийцы, теперь и у него был серьезный мотив. В конце концов, может быть, Джонатан хотел видеть Барона потому, что намеревался заставить его повиноваться. Коста был прав: Джонатан обладал большой властью. И рвался к еще большей. Пол Барон мог сообразить, что ухватил кусок больше, чем может проглотить, и подставил Вайса. Алиби Барона было шатким. Обе его свидетельницы, вероятно, замешаны в шантаже.