Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)

— Это вы подслушивали, когда я звонил?

— Да. Но послушайте! Я заметила, что они часто говорят между собой, мать и Уолтер. Всегда тайком, когда они думали, что меня нет поблизости. Вчера после обеда я увидела, как они что-то обсуждали в резких тонах незадолго до того, как Дидра ушла из дома и поехала в Нью-Йорк. Уолтер ушел, сел в свой «ягуар» и последовал за ней. Он следил за ней!

— Вчера? В четверг?

— Да. Через несколько часов после похорон. Она уехала в своем красном «фиате», и Уолтер следовал за ней. Я думаю, что он потерял ее, так как меньше чем через час вернулся.

Мне припомнилось сегодняшнее настроение Уолтера.

— Что дало вам повод заключить, что Дидра Фаллон убила вашего дядю? Почему вообще мать с сыном должны были о ней говорить?

— О чем же еще? И, похоже, мать еще защищала Дидру! Знаете ли вы вообще, что она из себя представляет?

— Что значит «что она представляет»?

Она с досадой сверкнула глазами.

— Мать сегодня мне все о ней рассказала. Я полагаю, с тем чтобы я не получила неверное представление, слушая других. Я уже догадывалась, что Дидра испорченная.

Да, она, несомненно, была девушка со странностями и, на мой взгляд, слишком часто употребляла слова «испорченный» и «злой». Люди, которые любят такие слова, очевидно, не совсем здоровы. Где-то глубоко внутри они любят развращенность и зло, они размышляют над ними и даже любуются…

— Если вы имеете в виду прошлое мисс Фаллон, я в курсе. Уолтер тоже. Она, похоже, этого не скрывает.

— Она хитрая. Своей мнимой откровенностью она прикрывает все. Потому все считают ее прямой и честной, но я вижу ее темную сторону. Я замечаю, как она пытается сдерживаться. В ней есть что-то, что она не в состоянии контролировать, что-то животное.

— И вы полагаете, что это — неизвестно, что именно, — заставило ее убить вашего дядю? Почему? Он любил ее, вы сами говорили.

Она махнула рукой, словно отметая и логику, и рассудок.

— Я не представляю. Допустим, он мог что-нибудь о ней узнать. Вижу только, что мать и Уолтер озабочены и напряжены. Думаю, у Дидры что-то есть на руках против матери.

Она была само рвение. Она защищала своего Уолтера, причем с беспощадностью, унаследованной от своих предков. Только в отличие от них она направила свои усилия не наэксплуатацию, а на спасение. Это было отнюдь не ново, фанатичный спаситель может быть столь же смертоносен, как и эксплуататор.

— Что, например, мисс Редфорд? — спросил я. — Если она убила Джонатана, то должно быть, в сущности, наоборот.

— Почему тогда мать озабочена? Почему она притворяется перед Дидрой?

Ее слова повисали в воздухе и обвиняли ее саму. Она угодила в ловушку. Сначала из поведения Гертруды Редфорд заключила, что Дидра Фаллон убила Джонатана, а теперь говорила, что если Дидра убила Джонатана, то поведение миссис Редфорд остается непонятным. Сначала она обвиняла свою мать в том, что та защищает убийцу, а теперь задавала себе и мне вопрос, почему ее мать должна защищать убийцу.

— Вот именно, — кивнул я, — почему же? Я не могу себе представить, чтобы она притворялась перед Дидрой Фаллон, если считает ее убийцей.

Я ожидал, что она что-нибудь добавит, но ничего подобного. В ней действительно было много упрямства Редфордов. Она просто сидела и смотрела на меня.

— Ну хорошо. Возможно, мать ничего не знает о Дидре, но что-то она знает, — сердито продолжала Моргана. — Мать ездила в понедельник ночью в Нью-Йорк. Очень поздно и одна. Мать никогда раньше не ездила вечером одна в город.

— B понедельник? После того как было обнаружено тело?

— Да. Именно в тот вечер, в другие дни она никогда не покидала дом без достаточных оснований. Она ждала дальнейших известий об Уолтере и Джордже, которые еще давалипоказания в полиции.

— Откуда вы знаете? Раньше вы об этом не упоминали.

— Я узнала только сегодня. Говорю же, я следила за матерью. Я знала, что она в тот вечер уезжала, но считала, что к соседям. Она даже не переодевалась, только набросила шубу на домашнее платье. Но сегодня мне вспомнилось, что она, перед тем как выйти, с кем-то говорила по телефону. Я спросила Маклеода, нашего дворецкого. Он меня любит, у нас довольно близкие взгляды. Он сказал, что в понедельник вечером отвез мать к поезду, отходящему в восемь двадцать. А вернулась она поздно ночью на такси.

— Вы спрашивали мать об этом?

— Нет. Она никогда не говорит, где была. Значит, она только солгала бы мне.

— Какая на ней была шуба?

— Ее норка. И красное домашнее платье.

— Вы еще что-нибудь раскопали?

Она покачала головой и встала. Но не собиралась уходить.

— Они его уничтожат, мистер Форчун. Дидра уничтожит Уолтера, я это знаю. Я знаю, что она как-то погубила Джонатана, а теперь уничтожит Уолтера.

— Она не могла убить вашего дядю, — терпеливо сказал я. — У нее не было оснований, кроме того, у нее алиби. Это невозможно.

— Мне это безразлично. Как-то она это сделала. Как, я не знаю. Факты мне безразличны. Факты неверны.

— Не может быть. Вы знаете Кармина Коста? Некую Мисти Даун? А может быть, Пола Барона?

— Нет.

— Хорошо. Если что-то появится, дайте мне знать, о’кей?

Она кивнула.

— Да, да, конечно.