Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]

Пульс у нее не зашкаливал, насколько я мог заметить, — ну конечно, ведь был Панчо, который мог ее предупредить. Это была совершенно не та пляжная девочка, которую я встретил первый раз. Одета она была с иголочки — в красивое, безупречного покроя платье слегка в испанском стиле. Волосы стянуты в узел сзади на шее. В ней не было ничего от того томного и ленивого существа. Лицо ее было подгримировано так, чтобы подчеркнуть римскую правильность черт. Но ошибки быть не могло. Это была Гретхен Уайли.

Дон Луис начал объяснять ей, что произошло, она слушала молча. Когда он закончил, она снова кивнула мне.

— Очень сожалею, сеньор. Вы пройдете со мной?

Дон Луис щелкнул каблуками.

— Если вы меня извините, — сказал он, — сеньора присмотрит, чтобы вам было удобно.

Я тоже щелкнул каблуками. Это у меня получилось впервые и было забавно. Такой резкий щелчок, как у него, у меня, конечно, не получился. Я последовал за Гретхен из комнаты, но в дверях задержался.

— Кстати, сеньор, — сказал я. — Вы случайно не знакомы с тореро по имени Эль Лобо?

Глаза его загорелись.

— Внук одного из моих самых старых друзей! — воскликнул он. — Он, между прочим, сейчас гостит здесь. Вы его знаете?

— Нет, — ответил я. — Не имел удовольствия. Счел бы за честь с ним познакомиться.

— К сожалению, сегодня его здесь нет, — сказал дон Луис. — Он вчера уехал в Лос-Анджелес. Но вскоре должен вернуться. Может быть, у вас будет возможность познакомиться с ним до вашего отъезда.

— Мне доставило бы большое удовольствие. Благодарю вас, сеньор, за ваше гостеприимство. Буэнас ночес.

— Буэнас ночес, сеньор Шофилд.

Выходя из комнаты, я взглянул на «сеньору» Уайли. Лицо ее не изменилось, но руки были крепко сжаты в кулачки. Я закрыл дверь и широко ей улыбнулся. Она повернулась и пошла прочь.

Я последовал за ней через пустую гостиную и по неширокому холлу в комнату в самом конце. Это была маленькая спальня, достаточно уютная для гостя. Гретхен ждала в дверях, пока я вошел и сел на высокую старомодную кровать.

— Вам нужна медицинская помощь? — спросила она.

Я провел руками по разбитому лицу.

— Не-а, — сказал я, — все будет в порядке. Если бы ты просто принесла мне небольшой свисток…

Она пристально смотрела на меня с минуту, потом закрыла дверь и облокотилась на нее.

— Он безобидный старик, которому осталось немного, — сказала она. — Почему вы хотите причинить ему боль?

— Я не хочу. Он мне нравится. Я не желаю его видеть жертвой такой стервы.

— Я привожу ему карты, — сказала она, — и делю с ним его воспоминания. Он счастлив.

— А как же старина Джордж?

— Джордж тоже счастлив.

Аргументы она привела неотразимые. Трудно было отрицать, что Джордж был счастлив. Дон Луис тоже, хоть и был немного не в себе, вовсе не выглядел опечаленным.

— Поэтому, если вы дунете в ваш маленький свисток, — сказала она, — вы не добьетесь ничего, только сделаете двух счастливых людей несчастными.

— Ну ладно, пока, — сказал я. — Я отдохну немного, подожду, пока вернется Мигель с моей машиной, и потом уеду.

— Вы можете переночевать как желанный гость.

— Я знаю. Желанный, как лиса в крольчатнике.

Она посмотрела на меня неприязненным взглядом.

Она знала, что я ее провоцирую, но не была уверена в том, как много мне известно. Я чуть было не попытался развить эту тему дальше, но вовремя остановил себя — пока. Я сомневался, что дон Луис умышленно сказал мне о плантациях маков.

— Почему Эль Лобо поехал через границу? — спросил я.

Она рассматривала свои длинные пальцы.

— Я не знаю. Существует вероятность — я просто предполагаю, — что он был, скажем, слишком любопытным.

— О-о, — протянул я.

— А теперь, пожалуйста, разрешите мне уйти, — сказала она. — Вы хотите, чтобы я вам сообщила, когда вернется Мигель с грузовиком?

— Полагаю, я его услышу, — сказал я.

— Хорошо.

Она вышла, элегантная юбка прошелестела вокруг точеных ног танцовщицы. Я вытянулся на кровати и попытался поразмыслить о некоторых вещах. Но усталость оказалась сильнее, и через минуту я спал. К счастью, я начал храпеть и разбудил себя в самое подходящее время.

Каса была тиха, как мавзолей. Снаружи проникали голоса ночных птиц и реже — животных. Вдалеке перекликались койоты. Я не знал, сколько я проспал, но сон не мог быть долгим.

Встав с кровати, я подошел к дверям и выглянул в холл. Там было темно, двери с обеих сторон закрыты. Я прошел к парадной двери, открыл ее и вышел наружу. Низкая луна бросала серый свет на поросшую чахлой растительностью пустынную землю.

Я пошел по гравию за угол касы, назад, к навесам, которые заметил по приезде. Тут и там попадались глинобитные развалины, казавшиеся призраками в лунном свете. Навесы были в ужасном состоянии, за исключением одного чуть подальше с тыльной стороны касы. Перед навесом стоял большой грузовик, все еще груженный. В нескольких футах от него, капотом к ведущей на ранчо дороге и шоссе стоял мой автомобиль.

Ключи были на месте. Я осмотрел задний бампер; он был стянут проволокой — Мигель сделал это на шоссе. Они облегчили мне обратную дорогу.