Чемодан миссис Синклер

Мне это понравилось. Значит, она еще не совсем утратила интерес к окружающему миру.

– Что ты, бабуня. Я прекрасно себя чувствую.

– Ты никак болела?

– Так, легкая простуда была. Не волнуйся.

– И все равно за собой нужно следить. Вам, молодым, лишь бы модно было. А о тепле не думаете.

– Да ты посмотри на меня! – Я покрутилась перед ней, демонстрируя свою одежду.

Она внимательно оглядела мой толстый свитер с высоким воротником, кардиган, джинсы и сапоги. Потом хмыкнула.

Ага, я выиграла!

– А как там мой сынок поживает?

Я мешкала с ответом. Что ей сказать? Она сейчас находилась в таком прекрасном настроении. Сияла, как елочные украшения, которые я привезла ей к Рождеству.

– Прекрасно поживает, – наконец сказала я. – Как всегда, весь в работе.

– Я думала, он уже ушел на пенсию. – Она доставала из коробки длинную нить с золотой мишурой.

Многие из украшений в этой коробке – мои ровесники, если не старше.

– Он на пенсии, но ты же знаешь отца. Ему обязательно нужно влезать в дела других и следить за их успехами.

– Я им горжусь, моим сыночком.

– Знаю, бабуня. Я им тоже горжусь.

Боюсь, что у меня сейчас дрогнет голос, лицо сморщится и я выдам бабуне всю трагическую правду. Торопливо набрасываю ей на плечи золотую мишуру и целую в лоб.

Бабуня смеется.

Я вытираю пыль с книг. Я счастлива. Снова дома. Каждая книга, которую я беру в руки, становится теплее и даже мягче. Мне нравится быть наедине с книгами, в этой тихой комнате, где высокие окна. Они вымыты и заделаны на зиму. Софи обслуживает покупателей. Дженна и Патрисия возятся в холле с украшением елки к Рождеству. Кроме игрушек на елке, холл украсят гирлянды остролиста и плюща. За все время в заднюю комнату заглянул всего один покупатель. Я сижу на скрипучем табурете, продолжая вытирать пыль и вдвое снижать цену каждой из отобранных книг. Потом переставляю их на другую полку.

Беру в руки репринтное издание романа Элизабет Боуэн «Смерть сердца». Оригинал был выпущен в 1949 году. Оказалось, нам с Филипом обоим нравится этот роман. Вспоминаю, как однажды, когда я только что пришла работать в магазин, мы с ним долго обсуждали эту вещь. Из книги выпадает конверт. Судя по виду и запаху, его положили между страниц совсем недавно. Плотная льняная бумага цвета слоновой кости, с водяными знаками. Конверт запечатан. Верчу его в руках. На нем всего одно слово – «Роберте». До меня не сразу доходит, что письмо адресовано мне.

30

Дороти подбежала и… Быть этого не может! Остановившись, она невольно ахнула. Ее возглас заставил миссис Комптон спешно отвернуться от окна.

Джон ответил коротким пронзительным криком, и обе женщины услышали его, невзирая на оконные стекла. Крик младенца был прозрачным, как морозный воздух этого утра.

Дороти смотрела на миссис Комптон. Миссис Комптон смотрела на Дороти. Обе молчали и даже не моргали. Никто не решался первым нарушить оцепенение.

Этого просто не могло быть. Этого не должно было случиться. Особенно сейчас, когда Джон – практически ее ребенок, когда она так близка к осуществлению своей многолетней мечты, так близка к счастью, в возможности которого почти разуверилась. И вдруг – эта женщина. Эта ужасная женщина. Воплощение ее бед и страданий. Эта ведьма здесь, стоит и смотрит через окно внутрь гостиной. И надо же было Дороти именно сегодня снять и выстирать пожелтевшие от табачного дыма занавески. Теперь они сохли на кухне перед огнем, а эта страшная старуха глядела прямо в коляску. И надо же было Джону проснуться именно сейчас и в своей младенческой невинности возвестить миру о пробуждении!

Дороти растерялась. Она не знала, как поступить. Хватило бы у нее смелости выложить миссис Комптон все, что давно накипело? Но зачем? Слишком поздно. Миссис Комптон – особа глазастая. Даже чересчур. Дороти закрыла калитку, прошла к кухонной двери, отперла замок. Она чувствовала, что миссис Комптон идет за ней, и потому ощущала себя собакой на поводке.

Дороти с лязгом захлопнула кухонную дверь и закрылась на ключ.

– Дороти! – Закрытая дверь немного приглушала голос миссис Комптон. – Дороти, впусти меня. Пожалуйста, впусти. Я не собираюсь… Сегодня так холодно. Я приехала на велосипеде… Дороги скользкие. Мне надо было тебя повидать. До меня доходят разные слухи. Тревожные слухи. Поверь мне, я приехала, чтобы тебе помочь. Представь себе. Ни более ни менее. Помочь.

Равнодушная к словам миссис Комптон, Дороти побрела в гостиную. Взяла Джона на руки. Малыш мгновенно успокоился. Дороти крепко прижала его к себе. Слезы катились по ее щекам. Она проклинала собственную дурацкую забывчивость и беспечность. С ребенком на руках она еще медленнее вернулась в кухню, пытаясь оттянуть неминуемый и тяжелый разговор. Само присутствие миссис Комптон заставляло Дороти еще крепче прижимать к себе Джона.

– Холодно! – бросила ей миссис Комптон, когда Дороти наконец открыла дверь.

Дороти отошла, пропуская незваную гостью. Ее трясло. Джона она пыталась укутать с головой в вязаное одеяло.