Чемодан. Вокзал. Обойма

Рахмон совершенно не знал российских законов. Однако в чем заключается разница между распространением и хранением для собственного употребления, представлял.

– Аллахом клянусь, что она не моя… Покурить я еще иногда могу, если угостят, но не торговать же.

– Нашу находку можно квалифицировать по двум пунктам одной и той же статьи. Распространение – и несколько лет заключения тебе обеспечены. Признаешься в том, что хранил для собственных нужд, больше полугода не получишь. Выбирай.

…Тем временем по ту сторону зеркала за инсценированным допросом наблюдал Дугин, мысленно вспоминавший недавний диалог с Лариным, который и заставил его взять в оборот Сафарова.

«В том, что Рахмон быстро сломается, когда вы его прижмете, я нисколько не сомневаюсь. Но меня, Павел Игнатьевич, волнует другой вопрос, а точнее, человек – Тангол Алиев», – предвидел уже тогда развитие событий Андрей.

«Сафаров согласится с нашим предложением. Это точно. И правильно, что тебя в первую очередь волнует Алиев, – продолжал вспоминать недавний разговор руководитель тайной организации по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти. – Буквально час тому назад меня проинформировали касательно него. Данных, конечно, немного, но вполне достаточно, чтобы сделать определенные выводы. Одно время он сотрудничал с исламскими экстремистами. Когда же организацию накрыли, бежал в горы. Спустя несколько лет был замечен в контактах с фирмой по трудоустройству «Гермес». Хайдаров выходил на него через еще не установленного нами старика, скорее всего, одного из среднеазиатских воров в законе. После чего последовала череда убийств конкурентов Хайдарова по бизнесу. Одного в машине взорвали, другого из снайперской винтовки сняли, а еще одному и вовсе голову отрезали, прислав ее бандеролью жене. Не исключено, что это именно Алиев помог уйти из жизни бывшему главе Департамента труда и занятости. В общем, вот такая, Андрей, картина вырисовывается. Одно только в этой истории тешит – мы понимаем, с какой целью он прилетел в Москву».

«Ясное дело, что грохнуть кого-нибудь, – развел руками Ларин. – А вот ответа на главный вопрос – кого именно, мы не знаем. Или я что-то пропустил?»

«Отнюдь. Просто только сейчас настал тот момент, когда я могу окончательно посвятить тебя в детали моего плана, – проговорил интригующе Дугин. – Майор Скворцов наш человек. Это по моей просьбе он наехал на твоих рабочих. Также Скворцов взялся и за других бригадиров, работающих в Москве на Хайдарова. При этом наотрез отказывался брать взятки, на угрозы не реагировал. Естественно, о неподкупном правоохранителе тут же доложили Тофику. Тот, в свою очередь, – Пролясковскому. От возникшей помехи, как я и планировал, он решил избавиться привычным методом – натравить своего цепного пса Тангола Алиева».

«Значит, Скворцов изначально был приманкой».

«Именно. А теперь, Андрей, твоя главная задача – поймать этого головореза с поличным и заставить его признаться на камеру, кто является заказчиком. Убийство майора мы постараемся инсценировать».

«А если Алиев выстрелит в лоб? Или, чего хуже, голову отрежет? – предположил Ларин».

«Надеюсь, Тангол выстрелит в грудь», – уверенно ответил тогда Дугин.

А за стеклом продолжалась раскрутка Сафарова, в результативности которой Дугин уже не сомневался. Павел Игнатьевич задумчиво смотрел на мрачного Рахмона, горбившегося перед следователем.

«И почему только Ларин не был уверен, что Алиев не станет стрелять Скворцову в голову? Не первый же год вместе работаем», – усмехнулся Дугин.

…Рахмон уже успел понять, что наркотики ему подбросили не рабочие, а сами менты. Вот только с какой целью? Зачем? Вот те вопросы, ответы на которые искал сейчас Сафаров.

– Я теряю терпение, – вставая из-за стола, тяжело вздохнул следователь. – Придется оформлять, как распространение наркотиков.

– Я на все согласен. Что вы от меня хотите? – не выдержал Рахмон.

– Ты должен сделать один телефонный звонок, вот и все…

Глава 11

Белые шторы надувались на ветру, словно паруса. Потрескивали, плача растопленным воском, свечи. Пенилось в хрустальном бокале шампанское. Тенью на стене подрагивало оголенное женское тело. На стеклянном столике дымились тонкие палочки благовоний, испускающие струйки ароматного дыма.

Пригубив полусладкого, Наташа Ростовцева потянулась к тарелке с клубникой, политой сверху взбитыми сливками. Кровать скрипнула. Наколов длинным ногтем, словно вилкой, бордовую ягоду, девушка отправила ее в рот. Накрашенные губы медленно расплылись в блаженной улыбке.

Щелкнул замок. Загремела металлическая дверь. В коридоре раздались шаги. Наташа присела на кровати и слегка сдвинула ноги. В спальню, сжимая в пальцах ключ от квартиры, вошел Тофик Хайдаров. Он в любой момент мог без предупреждения прийти сюда. Даже не посмотрев в сторону любовницы, подошел к бару, достал бутылку виски и, скрутив пробку, налил себе полный стакан. Выпил спиртное с такой скоростью, словно с минуты на минуту должен был наступить конец света. Затем ослабил узел галстука и опустился в глубокое кресло.