Чемоданное настроение. Сборник рассказов

Забота Ману о нас не была частью коммерческого плана. Он просто был хорошим человеком, честно выполняющим свою работу, с добротой и уважением относящимся к людям. Мы привыкли к нему, а он – к нам. Ману неплохо говорил по-английски и часто присаживался к нам за столик в конце ужина, чтобы поболтать. Он рассказал нам, что был сезонным рабочим в кафе. На время туристического сезона он приезжал на побережье из своей деревушки, находящейся в трехстах километрах от Бенолима. На несколько месяцев он оставлял свою жену и двух маленьких дочек для того, чтобы заработать деньги, которые семья растягивала на целый год. Его работа помощника повара, официанта и уборщика одновременно занимала почти 20 часов в сутки. Спал Ману в том же кафе, разложив циновку между столиками на песке. Вставал на рассвете, стирал свою одежду, мылся в пляжном душе и начинал свой новый трудовой день. Мы удивлялись таким нечеловеческим условиям жизни и работы Ману.

– Так сколько же ты привозишь домой денег после сезона работы? – задал мой муж бестактный в западном, но не восточном мире вопрос.

– О, очень много, сэр, – Ману расплылся в улыбке, – 500-600 долларов.

– И на эти деньги вы живете семьёй целый год? – удивилась я.

– Да, мэм, целый год. И нам всего хватает.

И Ману вновь расплылся в своей белозубой улыбке.

Мы видели, в какой изношенной одежде ходил Ману, как ниточкой подвязывал сломавшуюся дужку очков, какими стоптанными были его ботинки. Но он не кривил душой: жил в труде, в согласии с совестью, в любви к миру, ежедневно встречал и провожал солнце и был действительно счастлив.

Мне так хотелось оставить на память Ману какой-нибудь подарок, но ничего интересного в чемодане не нашлось. И мы не придумали ничего лучше американских купюр, коим индиец искренне обрадовался. В последний вечер у океана, прощаясь с Ману, я расплакалась. И это была я, которая всегда без сожаления покидала чужие страны и курорты, научившие любить и ценить свой родной край …? Кстати, уже позже я узнала, что имя «Ману» в переводе означает «человек». Просто Человек… встретился нам в Индии.

Но до прощания с Индией ещё далеко. А пока Ману каждый день поджидал нас в кафе, мы открывали для себя эту новую, экзотическую, сказочную страну: гуляли по посёлку, общались с местными жителями, наблюдали за их жизненным укладом, удивлялись, радовались.

Необычным казалось нам обилие животных на улицах и пляже. И если стаи собак не вызывали большого удивления, то свободно бродящие коровы сначала несколько настораживали. Отношение индийцев к коровам и собакам разительно отличается. Собакам никто не сочувствует, так как в теле собаки душа, нагрешившая в прошлой жизни, исправляет свою карму. Корова же является священным животным, которое никто не смеет не только убить, но и обидеть, даже прогнать. Поэтому и бродят повсюду эти величественные в своём спокойствии животные, оставляя на дорогах и на пляжах свои священные лепешки. Встречи с коровами в Гоа были для нас не новыми, но каждый раз неожиданными.

В Гоа темнеет очень рано, около шести часов вечера. Перед закатом океан удаляется на несколько десятков метров, обнажая и без того бескрайний песчаный пляж. Солнце медленно опускается к океану, как будто наслаждаясь прекрасными видами прибрежных пальм, вдыхая аромат тростникового дыма. И вот еще несколько секунд назад солнечный диск был виден целиком, как вдруг чья-то невидимая рука будто дёрнула за ниточку – и диск исчез, наступила тьма, «хоть глаз выколи», как говорила моя бабушка. И часто во время своего пребывания в Индии я вспоминала её слова, когда мы возвращались с пляжа в кромешной тьме, почти наощупь.

Однажды во время позднего возвращения из зарослей тростника послышался какой-то шум, похожий сначала на тяжелое дыхание, затем послышался хруст веток, мычание – и стадо буйволов медленно и шумно вышло на дорогу прямо перед нами, окаменевшими на минуту от ужаса. Но инстинкт самосохранения сработал и придал нам такую скорость, что путь до отеля был преодолён за считанные минуты. С тех пор темнота перестала казаться безопасной, и был приобретён фонарик.

Собаки, бродящие по посёлку и берегу океана, милые и добрые, вызывали у нас лишь сочувствие. А с одним крупным рыжим псом мы даже подружились: каждый день во время обеда он приходил к нашему столику и мирно укладывался у ног, терпеливо ожидая угощения в виде остатков рыбы, хлеба или особенно любимой им картошки фри.