Чемпион 2

Однако в том, что разговор теперь бы сложился совершенно иначе — Саня нисколько не сомневался. Уверенность, с которой были не то, что проблемы, но которая хромала, теперь возвращалась к Пельменю семимильными шагами.

С такими мыслями, без пятнадцати минут восемь, Пельмень подошёл к зданию школы олимпийского резерва, или как там она называлась в 1991 году. Подошёл, оглядываясь по сторонам и поправляя то и дело спадающую лямку своей спортивной сумки. Как и предполагал Саня, большинство боксеров уже стояли рядом с дверьми, готовые зайти в зал. Тренер, судя по всему, ещё не пришёл. По крайней мере, двери зала были закрыты. Но было похоже на то, что у кого-то из пацанов таки был при сете ключ.

Большинство из присутствующих Саня смутно припоминал по предыдущей тренировке, все они были живыми свидетелями его прошлого провала. И неудивительно, что приметив Саню на этот раз, ребята боксёры начали живо показывать на него пальцами, хихикать и кивать в его сторону, как будто увидели местного шута. Коим Пельмень в из глазах и являлся, если говорить предельно честно.

— Гля, пацаны, вон…

— Это тот самый придурок?

— Он самый…

— Внатуре жирный свин такой…

Доносились до Сани обрывистые фразы, которые не особо было приятно слышать профику. Пельмень терпеливо переступил с ноги на ногу, прочистил горло, кашлянув.

— Мешок, ага…

— Мебель чистая, я же тебе говорил!

— Упал, бля буду, на пробежке…

Продолжали вспыхнувшее обсуждение пацаны, вводя в курс дела тех немногих боксеров, которые видели Пельменя впервые, но походу были наслышаны о нем всяко разно.

Что сказать?

Другим, не менее важным качеством для любого бойца, наряду с таймингом и дисциплиной, была «его величество» выдержка. Пельмень на своей шкуре хорошо знал, что ни в коем случае нельзя слепо поддаваться на самые дешёвые провокации, как бы обидно они не звучали. Все эмоции следует контролировать, иначе они начнут контролировать тебя.

Поэтому…

Саня нацепил фальшивую улыбку ни лицо и приветливо помахал боксёрам рукой, как бы прямо давая им понять — да-да, всем привет ребята, я тот самый толстый чудак, который так по тупому бахнулся в обморок во время обычной лёгкой пробежки. Вот так дебильно улыбаясь, Саня двинулся прямиком к спортсменам, столпившимся кучкой у дверей зала.

— Здорова, пацаны! Давно с вами не виделись. Я вернулся, как и обещал, а вы меня по ходу сразу узнали?

Саня неспешно подошёл, чувствуя, как его со всех сторон дырявят взглядами с насмешкой и толикой презрения вперемешку. Понятно, что пацанам было любопытно жутко и они сейчас натурально пытаются понять — какого собственно хрена этот толстожопый чувак приперся в зал во второй раз подряд, теперь ещё и со спортивной сумкой. С другой стороны есть же вот такие люди, которым неймется.

— Ага, тебе тоже салют, спортсмен, — поприветствовал в ответ рыжий, как и в прошлый раз самый разговорчивый из всех. — Слышь, а ты где такую сумку модную себе зацепил? Ещё есть такие? — спросил он, коротко кивая на крутяцкую сумку.

Та действительно притягивала взгляд, и теперь все боксёры смотрели на неё, будто загипнотизированные. Ни у кого из них подобного добра Саня не наблюдал. Понятно, что они не с мамкиными авоськами в зал пришли, но их сумки все до одной серьезно уступали по шкале крутизны сумке Пельменя, а та к тому же была импортная, с надписью на английском языке. Это дополнительно прибавляло любой вещице качество, ну в понимании пацанов — уж точно.

— Где взял, там больше нет, но чтобы на бокс ходить — самое то, — ответил Саня, продолжая улыбаться во все зубы. — Нравится, да?

— Спрашиваешь ещё! Офигенская у тебя сумяра, подтвердил рыжий. — Ты че пришёл то, кстати? — уточнил он, продолжая с завистью пялиться на сумку.

— Ему походу опять адрес булочной надо подсказать, он места перепутал, — едко прокомментировал кто-то голосом «Гоблина». — Если че булочная дальше по улице…

Тут же добавили, тоже по дурацки кривляясь и меняя голос:

— Гражданину не хватило, еще повытирать полы сракой хочет!

В прошлый раз Саня подобные уколы проглатывал, выбрав такую тактику. Но теперь следовало поставить себя с порога, прошлая тактика «отморозиться» среди молодых работала слабо И оказалась неверной. А такие вот смехуечки в принципе следовало исключать в их зародыше. Ну или по крайней мере отвечать следовало более уверенно.

Пельмень аккуратно поставил свою спортивную сумку на асфальт, расправил плечи и повращал шеей.

— Я потренить собрался, если че. И говно из мешков повыбивать. Хочу научиться людям лица кулаками проламывать, никто не против? — поведал он свою позицию по ситуации.

Слова Сани были насколько двойственны, настолько неожиданными. Боксёры вылупились на него, изумлённо, как Пельмень и задумывал.

— Ты с кого собрался говно выбивать, э, как базаришь? — прошипел рыжий, надвигаясь и бычась, посчитав, что Пельмень только что назвал его мешком из которого что-то надо выбить.

— С мешков собрался, — повторил Пельмень, ничуть не смущаясь. — По адресу же пришёл, да?