Чемпион. Часть вторая

— А как тебе его вопрос Хербу? Это не было наглостью?

— Конечно было. Но ты знаешь. мне показалось что Алекс понимает что тренировать его будет не Брукс. Надеюсь тебе не надо говорить что вопрос о судьбе Херба уже решен.

— Я не первый день в бизнесе. Конечно я всё понимаю. А кого ты хочешь пригласить вместо Херба?

— Ну, учитывая то какой у нас будет состав в следующем году, то проблем с тренерами не будет. Вот увидишь. У моего кабинета будет очередь из желающих.

— Ну а всё-таки? Ты не ответил.

— Если Норм одобрит очередные траты то я попробую сманить к нам Скотти.

— Какого? Боумена?

— Всё верно. Как мне кажется он идеально подойдет для развития наших молодых хоккеистов. И вообще, он большой поклонник советских хоккеистов, насколько я знаю.

— А ты не боишься? У Боумэна большой опыт работы в качестве генерального менеджера. Как бы он тебя не подсидел.

— Если всё пойдёт как надо, то у меня будет такой кредит доверия у Грина что мне это точно не грозит. Это же а не Боумэн буду выступать в качестве главного идеолога ребилда команды и инициатора приглашения Семенова.

— А если нет то твоя голова. как и моя, кстати, полетит первой. но вообще да. Скотти будет неплохим вариантом. Но нужен и запасной.

— Он у меня тоже есть. И даже не один. Вторым номером в моем списке значится Эл Арбур.

— Это будет стоить слишко много денег. Норм ни за что не согласится.

— Вот поэтому Эл не первый выбор.

— Понятно. А кто еще.

— Если нискем поприличнее не удастся договорится то у меня уже есть согласие Пьера Пейджа. Но сам понимаешь на фоне Боумэна и Арбура это вариант для бедных.

— Это точно.

* * *

В принципе, все главные слова были сказаны во время встречи во дворце спорта имени Профсоюзов, так что визит американцев на следующий день стал чистой воды формальностью. Все друг другу улыбались и делали вид что происходит что-то в порядке вещей. Как будто к моим родителям вот так запросто на чашечку чая или рюмку коньяка заглядывают гости из-за океана или важные советские чиновники.

Хотя, последнее, учитывая то что мама с отцом принимали и товарища Петрова, первого секретаря свердловского обкома, было не далеко от истины.

Из всего сказанного мне запомнилось только одно. Мама, беременность которой выходила на финишную прямую спросила в самом конце.

— Вот вы всё время говорите что очень хотите заключить контракт с моим сыном и уверены что его ждёт большое будущее в этой вашей НХЛ. А какая сумма будет у этого контракта.

Надо же, я и не ожидал что этот вопрос вообще будет задан и уж точно его должен был озвучить отец.

— Миссис Семенов, — заговорил Феррелл а я старательно переводил, как-то так получилось что мой английский оказался более беглым чем у приставленного к американцам переводчика, — ваш сын будет получать не менее одного миллиона долларов в год.

Услышав эту сумму мама даже перекрестилась, настолько она была несуразна и неуместна в советской квартире конца восьмидесятых, пусть даже и улучшенной планировки и с новой мебелью.

Асташов с Завьялов предпочли не заметить поступок мамы, она у меня коммунистка и вера не очень-то сочетается коммунистической идеологией.

Потом американцы уехали, а следом за ними и старший тренер автомобилиста вместе с председателем областного спорткомитета.

Помыв с отцом посуду, мама не вняла моим словам и всё-таки приготовила торжественный обед мы вышли прогуляться.

Весна в Нижнем Тагиле наконец-то начала вступать в свои права и мы шли вдыхая по весеннему свежий воздух. НА небе было ни облачка и даже улицы города как будто радовались тому что скоро кончательно сбросят мнежные оковы.

— Миллион долларов это очень много сынок, — сказал отец риторическую фразу.

— С тобой трудно не согласится, — усмехнулся я.

— Пообещай мне только одно, — отец остановился и взял меня за плечи.

— Что именно?

— То что не задуришь в этой своей Америке. Люди и от меньшего с жиру начинают бесится и с ума сходить. А тут целый миллион долларов. ДА еще и пацану несовершеннолетнему.

— Ну, сейчас особо не разгуляешься. В любом случае я буду жить не один. А вот чуть позже посмотрим, — улыбнулся и тут же схлопотал оплеуху, притом довольно увесистую.

— Это ты с друзьями своими кривляться будешь. Я серьезно сейчас говорю.

— Да я понял папа, уже и пошутить нельзя. Обещаю что дурить, как ты выразился не буду. И самом собой буду и вам с мамой и Кате помогать. Для начала надо будет положить ей деньги на счет в банке. Чуть позже квартиру ей куплю или вам дом а эта трешка сестре.

— И как ты это сделаешь? Не положено.

Ну да, что-то я замечтался и забыл что сейчас всё еще весна восемьдесят восьмого года а не декабрь девяносто первого.

— Ну тогда с квартирой подождём а про дом я серьезно. Вместо нашего дачного домика можно построить что-то более серьезное со всеми удобствами. Типа как дача академика Красовского.

— Так то академик.

— За деньги можно о многом договорится. А их очень скоро будет очень много. Если всё случится конечно.

— Сынок, ты не за день не первый раз такие оговорки делаешь. Думаешь всё еще сорваться может?

— Не знаю, надеюсь что нет.