Чемпион (ЛП)

Паво слабо улыбнулся. Центурион был прав. Другие гладиаторы пользовались популярностью у толпы,  и  Паво, как человек знатного происхождения, обладал уникальной привлекательностью. Его подвиги в какой-то степени восстановили доблесть  фамилии Валериев.  Вместе с возвращением своего поместья в Антиуме  Паво получил от Императора кубок, наполненный монетами за победу над Гермесом, которым, как посчитал,  он нашел хорошее применение. Он отложил небольшую сумму на могилу и памятник, которые должны были быть построены на Аппиевой дороге в честь его отца, а остаток пойдет в гильдию гладиаторов, чтобы другие бойцы, сраженные на песке, могли быть избавлены от унизительных погребений в общих  ямах.   После победы Курсор обратился к Паво с предложением стать его тренером и менеджером,  и устраивать показательные бои по всей Империи в обмен на долю прибыли.  Паво вежливо отклонил предложение.

- Значит, это конец твоей карьеры гладиатора?  -  спросил Макрон.

Паво кивнул:  - Я не хочу возвращаться на Арену. Он посмотрел на сына и улыбнулся. - Кроме того, я собираюсь начать новую карьеру.

Выражение лица Макрона помрачнело: - Только не говори мне, что пойдешь по стопам Букко и станешь презренным актеришкой!

- У меня нет таких талантов, -  Паво рассмеялся. - На самом деле, это не столько новый старт, сколько возвращение к старой работе.  -  Он сделал паузу на мгновение и посмотрел на Макрона с решительным выражением лица.  -  Император назначил меня трибуном Пятнадцатого легиона. Я должен отправиться в лагерь в Карнунтуме,  недалеко от Дуная, как только приведу в порядок свои дела.

- Трибуном?  Неплохое начало, или, можно сказать, продолжение! -   Макрон поднял бровь. - Неплохо… даже с этими бездельниками из Пятнадцатого.  А, вообще то,  Дунай считается подмышкой Империи.  По сравнению с ним  Рейн почти цивилизация.

- Я слышал, - кисло ответил Паво.  Он оглянулся на Императорский Дворец. - Я уверен, что за всем этим стоит один из этих скользких греков.  Императорский двор, похоже, весьма заинтересован в том, чтобы ускорить мой отъезд из Рима.

- Дать тебя  погреться на солнце, а потом отправить  в какое-нибудь грязное болото, где ты не будешь представлять угрозы для Императора, самый лучший вариант а?  -  Макрон покачал головой, радуясь, что ему  тоже больше не придется  иметь дело с политикой и интригами Рима. Он кивнул на Аппия :  -  А как насчет этого засранца?

Паво снова повернулся к мальчику и взъерошил ему волосы: -   Аппий  поедет со мной.  Как, когда-то и я пропутешествовал с отцом по всей Империи до него.

Макрон почесал челюсть:  -  Справедливо. Полагаю, есть посты похуже Дуная. Иудея, например. По крайней мере, у тебя будет шанс срубить больше подонков вроде Гермеса.  У тебя, кажется, талант рубить варваров.

Паво улыбнулся. Двое мужчин пожали друг другу руки. В одном новый Чемпион Арены был уверен.  Он не забудет Макрона никогда.

- Береги себя, парень, - сказал солдат, собираясь уходить.

- И ты тоже… Центурион.

Макро отвернулся.  Паво  смотрел, как он потащился прочь .  Через пару шагов он остановился и повернулся к бывшему гладиатору: -  Еще одно, Паво.

- Да господин?

Центурион прочистил горло, когда на его обветренном лице появилось стыдливое выражение: - Это о том, что мне пришлось участвовать на Арене в качестве бестиария в прошлом месяце. Пусть это останется между нами, а?  Никому ни слова.

Паво мягко улыбнулся: -  Не беспокойся. Твой секрет умрет вместе со мной.

- Где ты пропадал все эти гребаные месяцы?  -  рявкнул  центурион Луций Батиак Бестия, сворачивая свиток с печатями  Макрона на поездку.

Холодный ветер пронесся по крепости Второго легиона на берегу Рейна, теребя плащ Макрона, когда он неподвижно стоял перед воротами в южной части лагеря. Часовые не ожидали ни чьего прибытия, а поскольку Макрон  долго отсутствовал  вдалеке от лагеря, он не знал пароля. После резкого обмена словами было отправлено сообщение Бестии, центуриону-премипилу   Второго и начальнику Макрона.  Только когда Бестиа  сам увидел своего товарища, ворота открылись. Небо было серым, а земля превратилась в море взбитой грязи, зима медленно уступала место весне.

-  Ну, отвечай?  - спросил Бестиа, постукивая ногой. - Я все еще жду ответа.

Макрон тщательно взвесил свои слова. Прошло немногим меньше двух месяцев с тех пор, как он покинул Рим и отправился на север. Обратный марш к легионерской крепости был хорошим упражнением, и, несмотря на снег на горных перевалах и грязь на лесных тропах, он проходил по двадцать миль в день, останавливаясь только поесть и прислонить к чему-нибудь голову на ночь. У новоиспеченного центуриона было достаточно времени, чтобы обдумать свое оправдание длительному отсутствию среди товарищей. Но теперь, когда Бестия бросил на него долгий, тяжелый взгляд, его разум внезапно опустел.

- Я, э… я имею в виду…

Бестиа скрестил руки на груди и нахмурился:  -  Кажется, я догадываюсь, что с тобой  произошло… Центурион.