Чемпион (СИ)

Я нутром чуял, что счёт идет если не на мгновения, то на секунды точно. Пусть с нашими скоростями это не так уж и мало, но и не много. И потому я рубил неподатливые зачарованные кости. В отличие от конечностей и головы, удар в левую часть груди зверя имел более «наглядный» эффект. Из «раны» на меня вылился поток «крионапалма», обжигая морозом, слизывая защитный барьер и начиная стремительно опустошать запас очков жизни, что восстанавливался — пока что — от заклинания регенерации. Не будь у меня «Духовной Формы» с её срезанием болевых ощущений, не уверен, что смог бы продолжать, а так… очень неприятно и довольно болезненно, но… жить можно. И рубить зачарованную кость. И вновь рубить призрачную плоть, что открылась за костяным каркасом. Пока не увидел «уплотнение», что пульсировало, будто живое сердце. Далее было просто — «всего лишь» залезть в рану, поливающую тебя «крионапалмом», ну или жидким азотом, и врубить клинок в уплотнение.

– Ум-мхх… – даже как-то жалобно всхлипнул мертвец и осел. Заклинание, что собирался сотворить драколич, рассыпалось, да и сама его энергетическая структура стремительно разрушалась, но… он ещё был «жив», насколько это возможно для нежити. – Благо... дарю.

– … – я не знал, что тут говорить. Да и уместны ли вообще слова.

– Холод. Я… чувствую… холод. Не знал, что когда-либо смогу вновь почувствовать холод на своей коже.

– Ты умираешь. Мне… жаль… – у меня не было выбора, однако от этого не легче. Он ведь сам подсказал, как быстрее и проще его убить. И теперь его смерть напитает меня, сделает сильнее. И я знаю, что он это знает, понимает. И всё равно благодарит. Уродская и людоедская Система. Впрочем, это всё равно лучше, чем стать «духовным флюсом» для закаливания артефактов. Демонические души… они ведь тоже когда-то были полноценными. Их искалечили, осквернили, исказили до неузнаваемости. И подобная «переработка», хоть в «опыт», хоть в «материал», для них является чуть ли не единственным спасением, но… как же противно. Особенно остро это ощущается оттого, что я продолжал чувствовать странное сродство с этим драконом. Вновь «спасибо» Системе и привитой недавно новой способности. Впрочем, тут нет смысла кивать на бездушную «программу» — сам ведь это всё провёл, согласовал и применил. Из мрачных раздумий меня вывела новая фраза, произнесённая на драконьем странным какофонным баритоном.

– Не сожалей… брат. От меня осталось слишком мало, чтобы это можно было спасти… Знаешь… я ведь уже забыл… какого цвета небо… Хотел бы я вновь подняться туда… ещё… хотя бы раз… последний раз... – боль и сожаление, сквозившие в словах, резанули по сердцу.

– Как… как тебя звали?

– Я… – он почти затих, словно мучительно вспоминая, – я… Фео… тэрон… – и… каркас чар, удерживающих душу дракона в костях, окончательно рассеялся.

Система вновь начала выдавать полотнища текста о получении опыта и аж пяти уровней, но я не обращал на это внимания. Передо мной осыпалась прахом сущность древнего дракона, как рассыпалась и его душа. И… я не был согласен с этим.

– Ты ещё поднимешься в небеса. И отомстишь тем, кто сделал это с тобой и со всем миром. Стократно отомстишь. ВОССТАНЬ, Феотэрон!

Глава 10

Океан маны, что клубился в теле дракона-нежити и ещё не успел даже начать рассеиваться, от звука моего приказа взвился ввысь густым до натуральной материализации голубым маревом, стремительно собирающимся в гигантскую, покрытую алой чешуёй фигуру с горящими всё тем же багровым светом глазами с узким зрачком. Четыре исполинские лапы венчали чёрные как смоль когти размером крупнее человеческого тела, перепончатые крылья, стремительно обрастающие будто лакированной сверкающей чешуёй, в один взмах заслонили небеса, а ещё недавно уродливая, облезлая «маска» черепа сменилась… Я не знаю, как это назвать, но морда дракона была полна понятной для меня мимики, смысла и благородства, как человеческое лицо, по которому сразу видны породистость и интеллект.