Чемпионат (СИ)

Но в конце февраля солнце стало чаще выползать из-за занавеса снежных туч, заставляя оседать сугробы и звенеть капель с заметённых крыш. Почувствовалась весна. Весна пришла, жди нового сезона – Чемпионат начинался в середине марта. Но ещё до начала Чемпионата было ясно, что западная коалиция приготовила более, чем сёрьёзные аргументы против «Московии». «Рысь» всё чаще находила подтверждения о готовящемся эмбарго Руси, о возможных провокациях с намёками на вооружённый конфликт. Спокойная жизнь намеревалась пойти прахом. Страна не могла наращивать военную мощь ускоренными темпами, да и никто из руководства не хотел вооружённых столкновений. Пока взаимные уколы ограничивались виртуальным пространством. Мир вновь залихорадило. Что и отразилось на футболе. Игра вмещала все мировые пороки, успехи, несчастья и радости. Сейчас же после некоторых позитивных сдвигов сущность вновь сместилась в горизонт подлости, скандальности, мошенничества и нечистых игр. Финансовый стимул вновь стал доминирующим. «Московия» красным цветом яростно пыталась отстаивать противоположные принципы, за что её нещадно били.

- Только было настроились на монотонную, но нужную постепенную стройку и тут на тебе! Всё грозит рухнуть в тартары. Требуются опять какие-то сверхусилия, - вспомнил Юра про свои осенние думы, после первых игр Чемпионата, когда на страну навалились экономические неприятности, а команду обложили штрафами и дисквалификациями. Впервые за несколько лет, московиты в первых играх набрали лишь очко. – Нужно как-то что-то менять.

- А может, взять паузу, - предложила внимательно слушавшая его Лера. – Не рвать жилы, переждать сложный год. Отойти на шаг назад, чтобы сделать два вперёд. А то они от вашего сопротивления только стервенеют, это невооружённым глазом видно.

- Лер, нельзя нам пятиться. Ведь для чего мы играем? Это же модель нашей жизни. Если дадим затоптать, то и страну нашу откинут с завоёванных позиций. Тут же связь прямая!

- Ну, хорошо – как ты предлагаешь бороться? Союзники наши повылетали, своими силами… своими силами, вон, топчут нас. Даже если играем хорошо и выигрываем, начинается судейский произвол. Только Тимур взывает к справедливости – грозят выгнать команду, как представителя «недемократического режима». Он считает, что, упорствуя в футболе, ставим под угрозу жизнь государства.

- Так и сказал? Он, наверное, имел в виду упорствовать в апелляциях наверху, но не саму игру.

- Может и не игру. Но ведь кажется, что в трубу выбрасываются огромные силы, будто со штыками на танки вы прёте. Мне больно на это смотреть, если честно, - Лера опечаленно глядела на мужа.

- Лерусь, даже если мы и не выиграем в эту году, то нашу борьба она для людей! Сейчас, похоже, всем тяжело придётся вновь. Представь, какое это разочарование для людей, только нюхнувших спокойствия. Теперь опять лишения и суровая борьба. Вот мы и должны задать тон, показать, чего стоим. Народ от нас ждёт, в первую очередь, опоры.

- И что, ты думаешь, без поддержки извне, вы сможет сдюжить против эдакой орды? Вас топчут, в первую очередь, не на газонах, а за пределами. Трудно всё время побеждать, оставаясь вдевятером, получая пенальти постоянные.

- Ничего, есть ещё резервы, есть! - как-то озлобленно рубанул Юра. – Думаю, что как раз десятого мы и начнём возвращаться к жизни. Домашняя игра с принципиальным соперником – что может быть приятнее для свежего глотка? Тимур думает, что судья здесь всё-таки побоится наглеть безгранично. А, значит, будет шанс…

Но десятого апреля две тысячи тридцатого года все шансы как раз перечеркнулись, как казалось, раз и навсегда…

***

Короткий зимний день светил морозным солнцем, искрился свежий снежок, просторное небо манило своей глубиной – ничто не намекало на серьёзность предстоящих событий.

- Поистине – затишье перед бурей. Я-то думал, катаклизм очередной природный будет. А тут – ни тебе морозов несусветных, ни жары посреди зимы, ни бурана какого. Приятная погода для прогулок, того и гляди, к вечеру новогодние снежинки полетят, - Юра во время завтрака выглядывал в окно.

- Самое время ёлку наряжать, - улыбнулась Лера.

- Вот чего-чего – а вот совсем не ёлочное настроение. Будет день и будет пища, до завтра дожить надо. Наступит тридцать первое число – можно будет подумать и про праздник.

- А я вот подарок для тебя приготовила, - вновь о своём напомнила Лера.

- Ты у меня замечательная жена – я буду стрелять по толпе, а ты будешь подносить патроны, я знаю.

- Про патроны ничего не знаю, война войной, а обед по расписанию. Не волнуйся, разрубим мы этот узел, как надо.

Юра подъехал к жене на гравитухе и обнял её.

- Главное, будь рядом, Лерусь. Если что пойдёт не так, я хочу, чтобы мы встретили эту пургу вместе.

- Ну, что ты, милый. Я всегда рядом, ты же знаешь, - она поцеловала обнимавшую её руку и сама обняла мужа покрепче.

Вскоре они уже ехали в командном автобусе на стадион.