Чемпионат (СИ)

В этот день они ещё не тронулись - обсыхали под долгожданным солнцем. Но на следующее утро рванули с утра пораньше. С первых же километров стали видны следы стихии – бурые потоки бушевали в каждом овражке. Речные долины были наполнены ревущей водой, несущей деревья с корнями. Ближе к Улан-Удэ количество машин на дороге умножилось и плотность транспортных средств выдавила путешественников на грязную обочину. И без того, они были облеплены разного грязевыми ошмётками с ног до головы.

Уже в городе стало ясно – катаклизм всё же приключился. Селенга, выскочив из берегов, подмыла и обрушила два моста, размыла городскую канализацию и смыла с набережной несколько зданий.

Въехав в город, ребята издалека увидели сливающиеся в безумном танце Селенгу и Уду, которые совместно залили прибрежный стадион и, мечась пенистыми валами, гнали в Байкал мутные воды, наполненные земными предметами. Жители были всклокочены и хмуры. Грозила инфекционная катастрофа. Виднелись многочисленные военные и полисмены, пресекающие многочисленные мародерства.

- Вот тебе и опасность от бурят, - подметил Юра, - стихия всё равно сильнее. – Он, будто не понимая, сложностей, которые касаются их непосредственно, с наслаждением впитывал буйство природы.

- Людям несчастье, а он радуется, - последовал укор от Леры.

- Лер, ну ты чего? Это ж, всего лишь на всего, укор от небесных сил (если угодно кому, Бога) за беспечное разбазаривание. Природа всегда права, я так считаю. Люди пешки. Не живут по законам, прут против воли чрезмерно, нарушают гармонию – будьте добры, принимайте наказание.

- Сейчас примем мы наказание – как на тот берег-то будем попадать?

- Сдаётся мне, нужно пилить до Байкала, а там по воде, куда получится.

Казалось, что таких «умных», как они, навалом, однако альтернативная дорога, шедшая на север, к озеру, прыгала через хлипкий теперь мостик и по правому берегу сочилась просёлочной и разбитой дорожкой. Основная масса «беженцев» закупорилась в тупике, а вместе с велосипедистами еле крались лишь джипы и матёрые грузовики. Поздно вечером, уже в темноте выползли к деревушке Оймур. Потыкались, потыкались гулко в тёмные дома и, уже отчаявшись, на краю деревни увидали светлое окно. В дом пустила пожилая пара бурят. Отвели, правда, место лишь в хозяйственной пристройке.

С утра, отблагодарив хмурых хозяев, поспешили ретироваться. На берегу стали мыкаться в поисках возможно переправщика. Байкал после паводка на Селенге был далеко не прозрачен, вода была мутна и замусорен. На траверзе маячил какой-то баркас. Появился шанс, который нужно было использовать.

***

Юра летел по прямой через степь, мучая экранолёт форсажными бросками через овраги, дороги и другие неровности рельефа, вплоть да Барнаула. Он стремительно навёрстывал упущенное во время утреннего сна время, но тут всё пошло наперекосяк. На границе он уткнулся в боевые машины, которые заполонили трассу и прилежащие к посту окрестности. Граждане толпились кучками возле служивых, осаждая вопросами. Всяческий проход был перекрыт. Встреча Леры в Новосибирске теперь совсем не выглядела свершившимся фактом.

Тут Бобров совершил необдуманный поступок (не первый в его жизни) – в объезд толпы он рванул на Восток, в направлении Камня, надеясь проскочить границу по Новосибирскому водохранилищу. За Крутихой, где Обь ужу расплёскивалась морем, виднелся патрульный «Тигр», сгонявший нерадивых перебежчиков к берегам - там расположились многочисленные бригады пограничников. Бобров предвидел эту ситуацию и уже полчаса, как готовил машину к мощнейшему форсажу. Когда ему сигнализацией указали «Причаливай!», он врубил газ и попёр на «Тигр». Время растянулось, в окне мелькали осколки льда и белые пятна снега, а дуло патруля медленно поворачивалось в лоб Юре. Когда экранолёт достиг скорости в четыреста километров в час, пора было жать рычаг для прыжка. Но то ли подготовка была неполной во времени, то ли машина была измучена безумной гонкой, но прыжок сорвался и экранолёт сумел прыгнуть лишь метров на пятьдесят, пробив в приземлении полынью. Потеряв при этом ровную опору, машина чахоточно подёргалась и забурилась в неконтролируемый вираж. Тут её и настиг снаряд энергетической ловушки. Но, Юрий это не почувствовал, так как во время приземления его тряхнуло головой о торпеду и он, выключившись, поник головой.

Очнулся он уже в блокировочной сетке. Шевеления членов были ограничены, он затёк. В голове стучала тупая боль. Юра окинул мутным взором помещение – подслеповатая лампа слабо освещала полукруглый ангар, где поместился и его аппарат. Температура была положительный, и снег на его агрегате ртутными пятнышками поблёскивал в полутьме. «Я идиот!» - Бобров ругал себя, задаваясь вопросом: «Сколько уже времени, и как там Лера?». Тут дверь отварилась, пустив холодный воздух. Мелькнул яркий полуденный свет – «Значит, ещё недолго здесь».