Чемпионат (СИ)

К весне две тысячи двадцатого года «Московия» заняла первое место за несколько туров до конца турнира в Первой Лиге. Внешне всё выглядело, как в сказке – команда-любимица болельщиков, безупречная на поле, красиво играющая, обладающая волей и силой, уверенно побеждала соперников, допуская лишь иногда досадные поражения. Но за ярким фасадом скрывался титанический труд и, в первую очередь, над моральным духом. Как и предсказывал Ганжа, как и опасались Бобров и Ахметдинов, брожения в умах игроков в какой-то момент после зимнего перерыва достигли апогея. Вылилось это в серию неудачных игр для «Московии» и переход одного из сильнейших защитников и двух нападающих в Высшую Лигу. Конечно, вскоре они осели в глубоком запасе в своих звёздных клубах и уже к весне запросились назад.

С остальными участниками «проекта» (частенько, как предприниматель, Тимур так именовал всё, связанное с «Московией») же со скрипом наладилось. Ганжа частенько встречался с Тимуром, и они вместе выстраивали какие-то схемы управления за закрытыми дверями. Результат был налицо – команда не только сплотилась, сбросив налёт надменности и высокомерия, но и стала образцом для болельщиков. На стадионе всегда был порядок, а эмоции выплёскивались исключительно без агрессии, ломания кресел и варварских «перфомансов». А ежели гостевые фаны пробовали начинать бузы, службы безопасности клуба быстро их утихомиривала, закрывая сектор специально предусмотренными тентами.

«Московии» было достаточно просто усиливаться и множить свой состав. Хоть и были ограничения по государственной принадлежности (согласно все идеологии команды) зато почти каждый русский молодой футболист мечтал играть в этой национальной команде. Пресса забегая вперёд (всё-таки Первая Лига – это Первая Лига), окрестила команду «Новой Сборной России» регулярно подогревала ажиотаж вокруг матчей «Московии». И, под конец сезона, болельщики стали переполнять небольшой, но уютный стадиончик.

-Что-то надо делать с вместимостью, - Тимур первым взял слово на совещании руководства клубом. В конце весны стало очевидно, что по осени стадион не будет устраивать, в первую очередь саму команду.

- Так есть же сейчас технологии новые строительные – «бетонорос» - моментального строительства. Можно успеть за два месяца поднять трибуны и раздуть вместимость до тридцати пяти – сорока тысяч зрителей, - ответил ему его соратник по производству экранолётов, талантливый инженер Шапиро. Он был энциклопедист и технарь. Следил за малейшими и свежайшими веяниями в технологиях, да и ему самому доводилось патентовать собственные разработки. Ахметдинов умел находить талантливых и нужных людей.

- Хм, похоже, на какие сказочки, - слегка нахмурился Тимур.

- Хе, Тимур, экранолёты наши тоже лётают как ковры из сказок, - усмехнулся тот в ответ. И ничего, ты в их реальности не сомневаешься. Вон, мы с Сергеем уже и проектик сварганили.

Ганжа тоже присутствовал – он стал приближенным к Ахметдинову (тот оценил его компьютерный и инженерный гений) – открыл планшетник и запустил встроенный проектор. На белой доске формировались красоты обновлённого стадиона.

- Вот, можешь ткнуть в детали и посмотреть, как чего делается, - Сергей пододвинул компьютер Тимуру.

Тот вдоволь поигрался проектом, рассмотрев все доступные подпроектики и понажимав все возможные кнопочки.

- Да, картинка знатная. Только где образцы, где подрядчики, материал, рабсила – это за два месяца?! – он криво усмехнулся.

- Тимурий, что за скепсис? Твои верные соратники обо всём уже позаботились и всё уже давно на мази. Финансовые вопросы тоже решаемы, - барским тоном пробасил Ганжа.

- Ладно, давайте мне всё в деталях к завтрашнему дню, - на требование Тимура «соратники» закивали, а Ганжа расплылся в самодовольной улыбке.

А лето, тем временем уже начало прихватывать Москву жаркой рукавицей, намекая на июльский липкий асфальт, усеянный сухим листом, пустые улицы и обмелевшие водоёмы.

***

Шум в коридоре, тем временем, стих и в дверь деликатно постучали. Все обеспокоено переглянулись.

- Кто? – крикнул Проскурин.

- Миллер, - был ответ. Президент Зенита и заодно президент всей Северо-Западной Республики.

- Ни фига себе! – тихо пробормотал Бобров. – Серьёзные дела.

- Ром, открой, - попросил Проскурин Васильева.

Внутрь просочились типы охраннического вида и за ними собственной персоной главная шишка эта города.

- Чего ж Вы, гости дорогие, наделали?

Бобров начал наливаться гневом, но неожиданно тихий обычно Проскурин решил не давать в обиду своих «питомцев»:

- Вот те раз! Это мы, значит, наглые такие решили выиграть – в этом преступление?

- Ну, спокойнее, господин Проскурин, спокойнее! Я ж не говорю про результат матча – ну выиграли и выиграли, с кем не бывает. Хотя до этого у вас как-то получалось не выигрывать, - Миллер хмыкнул. – Я про бузу, которую вы спровоцировали. Граждане теперь крови вашей хотят и сограждан ваших на трибунах, наверное, покрошили уже. Вам надо это?

Ребята побледнели, услышав про своих болельщиков.