Чемпионат (СИ)

Все согласно загалдели. Два года в команде не только сплотил команду, но и кое-чему научил. Нельзя сказать, что в клубе проповедовался глубокий аскетизм, но всё же игроки, получая неплохие деньги, были далеки от современных звёзд не только команд-лидеров «вышки», но даже и с середняками не могли соперничать в обладании крутых тачек, гаджетов и вилл. Они были обеспечены комфортным бытом, а взамен цацек Ларионов водил их в немногочисленные теперь театры, устраивал коллективные поездки с экскурсиями, а Бобров по личной инициативе проводил либо географические, либо исторические лекции с видео и фотоматереалом. Удивительно, но молодые люди с удовольствием впитывали эту начинку и этим же заражали своих жён и подруг. Поэтому затасканной идеей празднования в ресторане никто не бредил, всем хотелось своей, «домашней» обстановки.

- Возможно, правда, это ещё не конец, - пробурчал себе Ганжа. Ларионов, стоявший рядом покосился на него:

- Ты это о чём?

- Да так, Иваныч, так… - Сергей задумчиво улыбнулся и вышел из раздевалки.

А «не конец» вылился в следующее. «Динамо» (Киев) отказывалось считать чемпионом «Спартак» (Москва), ссылаясь на невразумительность регламента. «Московия» вяло (было желание не ввязываться в склоки) поддакивала. «Спартак» же, провозгласив себя последним Чемпионом регионального регулярного чемпионата, отсылал претензии подальше и был непробиваем для всяких провокаций. Тут вновь выступил Ганжа с Шапиро. Они вынесли в (с разрешительных санкций, конечно, Ахметдинова) в Интернет предложение провести турнир Трёх клубов. Само собой, болельщик был только за такое продолжение банкета и стал закидывать голосовалку тысячами «за». «Динамо» делать было нечего кроме, как соглашаться и поддерживать. А вот «Спартак» попытался взбрыкнуть, изобразив из себя надменную барышню, которой не по статусу вникать в разборки челяди. Но номер не вышел, его взяли на понт собственные же «болелы». Руководители встретились, обсудили непростую схему проведения, утрясли детали и скрепили рукопожатиями. Турниру быть.

Но все эти решения о доигрывания были приняты позже, а пока Юра, наконец, ослабил нерв и отдался в заботливые и нежные руки жены. Следующий день они долго валялись, слушая, как шумит крепкий весенний ливень за окном, а на кухне уютно переговариваются родители. В конце концов, голод выгнал их наружу. Ксения Ивановна настроила летний завтрак: зелёный пышный салат, печёные булочки, сок и свежесваренный кофе.

- Да, Ксения Ивановна, у меня Юрка всё больше кашками перебивался, - Лере удалась лёгкая лесть - и Юрина мама заулыбалась.

- Други мои заспанные, вы давайте кушайте и потом по делам, - это уже подал отец голос, с утра прогулявшийся и читающий в данный момент газету.

- Дела? – Юра деланно округлил глаза. - Какие могу быть дела у чемпионов?

- Давай, чемпион, завтракай, гулять потом с тобой пойдём.

И после, оставив женщин убирать квартиру (Юра мучался совестью – «Надо же помочь», но легко поддался на уговоры отца «лучше не мешать женщинам в этом вопросе»), они отправились в цент города. Докатив, до «Каширской» на троллейбусе, они погрузились в метро. Народ был неспешен и довольно редок. Москва уже давно не была переполненной столицей, трещавшей по швам и с раздутыми венами транспортных потоков замиравшей в часы пик малоподвижной тушей.

- Пройдёмся от Тверской по бульварам?

- Как скажешь, пап.

Серое небо ещё продолжало выжимать последние капли, но сильно вымочить этот дождь уже не мог. Владимир Васильевич щеголял в новом серебристом плаще с мембранной, Юра был в одной лишь футболке и потрёпанных джинсах. Люди были редки на бульваре в этот час воскресного дня, да и погода вовсе не шептала, поэтому за автографами не лезли, лишь изредка хихикали смущённые девочки, стайками перелетающие по каким-то своим птичьим делам.

- Ну, так что, ты счастлив? – Отец начал в лоб.

- Да как-то непонятно пока, опустошение какое-то, как после завершения крупного дела. Да, да, знаю. Как раз ты и прицепишься, мол, что это за дело такое – мяч гонять. Но сколько мы уже вроде обмусоливали, и ты вроде тоже поддержал – что, если глобально смотреть, то ведь дело же, нет? Или что ты новое там надумал там, на свежем воздухе надуло?

- Вот уже расфырчался весь. Погоди. Я ж про твоё восприятие спрашиваю. То, что ты мог бы с горем пополам учиться – ну, не в уже разрушенном Университете, ну, где-нибудь. Потом был бы винтиком в какой-нибудь фирме, это я не сомневаюсь, голова есть, руки - откуда надо растут. Я про другое – чувствуешь ли ты дорогу свою верной?