Чемпионат (СИ)

Вышел председатель комиссии, как водится, с конвертиком. Без предисловий, лишь стандартно посокрушавшись о тяжёлом выборе, раскрыл конверт.

-«Зенит»! – провозгласил он. Раздались жиденькие аплодисменты и едкие комментарии.

- Какая, однако, неожиданность, - не удержался и Юра. Остальные волнительно глядели на сцену.

Тут к председателю стремительно подошёл Кантона и практически выхватил у того конверт, отпихнув от микрофона. Дальше он как-то сумбурно на французском (от чего у многих возникали проблемы с пониманием услышанного) пробурчал, что комиссия, мол, комиссией, а он всё же Президент и высшим своим изъявлением выбирает «Московию». Он отыскал четвёрку «московитов» и средь седой бороды замаячила неявная улыбка. В киевском лагере послышались возмущения, ухмылки сошли с лиц, а Кличко попытался вылезти из кресла. Его удержали. Протесты никакого смысла не имели. В уставе, который был давно уже обнародован, крупными буквами говорилось, что последнее слово остаётся всегда за Президентом. Вот Кантона последнее слово и брякнул.

- Чего-то как-то и сил радоваться вроде и нет, - Бобров почувствовал опустошение. Похоже, Лера и Тимур с женой ощущали подобное. Так и сидели с блуждающими улыбками без объятий и слёз.

- А теперь концерт, - объявил конферансье.

- А, значит, можно и валить, - зашебуршился Бобров, разом почувствовав неуютность смокинга.

- В ресторан? Отметим? – предложила Лиля.

- По-моему, тут без вариантов, - поддакнула Лера, она ещё не до конца нагулялась в своём наряде.

- А как же Ганжа, Олег Иванович, ребята? - возразил им Бобров

- Ну… я должен признаться, что нас они ждут уже, - улыбался Ахметдинов.

- Как?! А если бы не прошли? – изумился Юра.

- Но ведь прошли же. Так что поехали, поехали.

***

Кофе уже был выпит, и у программистов проснулось чувство голода, когда спустя ещё час они выгрузили на ребят горы информации. И, если Юра совсем потух, то у Леры, наоборот, загорелись глаза. Она стала охотницей, почувствовавшей запах добычи.

- Но сначала мы устроим пережор, вы как? – Ганжа окинул взглядом своих соратников.

- Да, я уже тоже захотел пожевать. А что у вас тут есть? – заинтересовался проголодавшийся Николай.

- Да найдём чего-нибудь в буфете. Полного обеда, конечно, ещё нет. А что-нибудь быстрое найдётся. Лер, Юр – вы будете?

Лера и Юра отказались. Юра налил себе и жене чай.

- Получается, мы сейчас альтернативную историю напишем? – спросил Юра.

- Ну, не то, чтобы историю, но узнать, что было бы, если бы и да кабы… скорее всего, сможем.

- И на резких поворотах, чтобы узнать, кто переключает скорости, нужен наш анализ?

- Анализ нужен Лерин, как знатока человеческих душ. А ты должен будешь понять, как бы себя повёл в той или иной ситуации.

- Хм… а что же вы не придумали приблуду, которая бы считывала характер и сама выясняла, кто и что бы делал в такие моменты?

- Так в какой-то мере люди здесь и описаны, другое дело, что неопределённостей целый вагон, поэтому и важен реальный взгляд, так сказать, участника.

- Лажа всё же какая-то. Вроде всё просчитано, а вроде и всё равно, как Бог на душу положит.

- Юра! Мы же договорились! – попрекнула вновь загундевшего мужа Лера.

- Да нет, Лер, Юра, в общем-то прав, переписать и полностью подчинить событийность невозможно. Надеюсь, что не только пока, но и вообще не будет возможно… - задумчиво произнёс Шапиро.

- Ха! Зачем же ты этим занимаешься? Ну, или занимался?

- И продолжаю заниматься, да. Дело всё в том, что выбирать не приходилось. Нужно было вытаскивать команду, вот и впряглись. А потом уж поздно было диктовать свои условия. Но, повторюсь, благо свобода действий всё же осталась. Поэтому и можем пока маневрировать. Правда вот сейчас подловили нас на этой свободе, кинули кость, мы и заглотили наживку. Попробуем размотать сей клубок.

Вернулся Ганжа с тарелкой наскоро порубленной, но аппетитной быстроедой.

- Ну, что же, приступим, господа? Да, да, Лерк, я, видишь, учусь. И дамы не употребил. Господа – все хорошие люди, дам не отделяем, - осклабился Ганжа. Лера не раз попрекала его несовершенством знания русского языка.

Программисты, жуя, вновь раскрутили нужный момент, раскрыв его на полкомнаты.

- Хм, а может, нам подключить блок для объёмной анимации, чтобы Юрке проще было понять, что за кодом кроется? – нахмурился Ганжа. – Юр, будешь глядеть на себя со стороны?

- Давайте, а то от кодов в глазах рябит.

Ганжа, размахивая руками, подсоединил шнур ещё одного блока, и в маленьких шариках-узлах, помимо кода, появилось объёмное изображение. Раскрыли момент, когда надавливали на комиссию по дисквалификациям.

- О! Да, оказывается, мы бросили своё внимание на снятия дисквалификации из-за того, что ваша звезда юная не отрабатывала авансов. Вот, смотрите, – Шапиро раскрутил соседний узел, и стало явно видно, как Ребров на поле чётко выполнял инструкции Проскурина и Боброва, мастерски руководя люденами. Всё это происходило уже «сильно далеко» от состоявшегося сценария и его «аналогов». Повисло тягостное молчание.

- Мда… засланный казачок? – Бобров потемнел лицом, глаза были злы.