Чемпионы Темных Богов

* * *

— Господин?

Кхарн неподвижно сидел на платформе, все еще сжимая рукоять «Дитя кровопролития». Со стены за его спиной свисали огромные кандалы — такими могли удерживать могучего зверя или существо невероятной силы. Бездонная, всепожирающая ярость плескалась в немигающих, пылающих глазах Кхарна.

Мальвен был слугой расколовшегося легиона с самого детства. Он жил только для того, чтобы служить, и всю свою жизнь он был окружен смертью и теми, кто нес ее с собой. Однако еще ни разу за все эти долгие годы не доводилось ему видеть столь неистовой жестокости и безумия, что читались во взгляде Кхарна. Абсолютная неподвижность тела только подчеркивала ярость, бушевавшую внутри. Лишь богам было известно, что творилось за этими глазами; Мальвену же знать это совершенно не хотелось.

Тишина тревожно затянулась, но Мальвен не осмеливался заговорить снова, боясь спровоцировать Пожирателя Миров.

Кхарн с явной неохотой убрал руку с «Дитя кровопролития» и встал. Резкость движения едва не заставила Мальвена вздрогнуть — едва. Покажи зверю хоть малейший страх, и оно тебя сожрет. Предыдущие посланники, очевидно, за всю свою жизнь так и не нашли времени выучить этот урок.

Кхарн вышел под теплый свет от фонаря, и стало видно его лицо: статное, благородное — и полностью лишенное выражения. Лишь глаза по-прежнему намекали на злобу, таящуюся внутри. Они — и смердевшие свидетельства дикой резни, учиненной в пещере.

Пожиратель Миров, шагая с военной отточенностью движений, начал медленно обходить его по кругу, как если бы намеревался отрезать сенешалю единственный путь к выходу. Но будь даже Мальвен в расцвете сил, ему, как он точно знал, не удалось бы сделать и шага, прежде чем он был бы пойман.

Кхарн заговорил, и его слова звучали спокойно, взвешенно; они не выдавали его намерений.

— Ты чувствуешь их? Души тех, кто умер на арене над нами. Они бродят здесь — растерянные и измученные. Мне их жаль.

Мальвен ничего не ответил, будто пригвожденный к полу, а Кхарн между тем кружил возле него, как кровавый волк, подкрадывающийся к жертве.

— Как ты думаешь, если я убью тебя, ты присоединишься к ним?

У Мальвена пересохло во рту, но он не позволил себя запугать.

— Я не знаю, господин.

— Почему я не чувствую в тебе страха, сенешаль? От других им несло.

— Моя жизнь и так была продлена на срок, куда больший отмерянного природой, господин. Я не боюсь смерти.

Кхарн встал перед ним и посмотрел на него сверху вниз этими безумными, горящими глазами. Он изучал Мальвена, как изучают насекомое; заглядывал ему прямо в душу, и сенешалю казалось, что он уменьшается под пронизывающим взглядом.

— Ты жаждешь смерти, ведь так? Ты хочешь умереть.

Мальвен открыл рот, чтобы возразить, потом закрыл его.

— Я живу, чтобы служить.

Даже ему самому слова показались неубедительными; Кхарн глядел на него без какого-либо выражения. Мальвен опустил взгляд, не способный удерживать зрительный контакт.

— Я… Я давно научился жить в мире с самим собой.

— Мир, — прорычал Кхарн, позволив намеку на эмоции пробиться сквозь спокойную личину. — Мне ненавистно это слово.

Прежде чем Мальвен успел ответить, маска равнодушия вернулась на место.

— Значит, бой закончен?

— Да.

— Расскажи, как это произошло.

— Когда выяснилось, что вы не пришли на поле битвы, большая часть боевых отрядов, собравшихся под нашим знаменем, обратилась против нас, объединившись с Таругаром и его Поглотителями. Нас превосходили в соотношении пять к одному — ни у кого не было сомнений в том, каков будет исход. Те, кто остался верен кровавой клятве, хорошо сражались, но… это была резня. Наш правый фланг смяли, и Поглотители атаковали центр.

Благородное лицо Кхарна исказилось в презрительной усмешке.

— Таругар назвал свой отряд «Поглотителями»?

Мальвен кивнул. Кхарн покачал головой.

— Какая заносчивость. Таругар всегда был самым слабым из них… Знаешь, он ведь ненавидел их.

— Таругар?

— Нет. Примарх.

Мальвен нахмурился.

— Но Поглотители же были…

— Ты сказал, что был брошен кровавый вызов.

— Да, господин. Таругар и его воинство прямо сейчас летят сюда, чтобы ответить на него.

— Кто сражается вместо Таругара? Я так понимаю, он не станет драться с Брондом сам.

— Он выставил чемпиона, который будет сражаться от его имени. Один из его Поглотителей — его называют Расчленителем.

Кхарн наклонился к уху Мальвена, и его голос упал почти до шепота.

— А Бронд?

— Он отказывается выставлять чемпиона, господин. Он сам будет сражаться с рабом Таругара.

Кхарн кивнул, будто ожидал такого ответа.

— Он всегда был горд, этот Аргус. Упрям, как никто другой, но горд. Воин принципов. Пусть даже в ущерб себе.

— Мой повелитель всегда поступал так, как, по его убеждению, было лучше для легиона.

— Ты ему верный слуга, сенешаль, но легион мертв.

Мальвен прикусил язык. Он не осмеливался высказать свои мысли по этому вопросу.

Кхарн смерил его долгим взглядом.

— Теперь расскажи мне об этом Расчленителе.