Чему быть, того не миновать

_ Отлично, — заметила Грейс. — Еще немного тренировок и ты сможешь также останавливать своих жнецов.

Я кивнула, представляя мысленно полотно времени. Оно было намного ярче обычного, так что даже в висках застучало. Расслабься, внушала я себе, и картинка стала менее сияющей. Через мгновение мир ожил, и вокруг снова забурлила яркая жизнь, полная движения и шума.

— Молодец! — похвалила Грейс, фары проезжающих мимо автомобилей освещал шарик света, а из полицейского участка послышались крики. — А теперь пора отсюда делать ноги.

Я побежала вслед за Барнабасом и Накитой, довольная что мир вокруг такой же яркий и живой, но червячок сомнения не отпускал меня. Да, я нашла тело, но, похоже никто особенно не был этому рад.

И как мне теперь жить, зная, что то, чего я желаю всем сердцем, будет тем, что заставит меня отказаться от того, что я так люблю?

Глава 7

Уже почти слишком стемнело, чтобы можно было увидеть, как Барнабас сложил крылья и мягко опустил меня на крышу моего дома; грозивший хлынуть дождь делал сумерки мрачнее, чем обычно. Чернота, укутывающая, словно одеяло, душила. Похоже, она просочилась из окна моей погруженной во тьму спальни, чтобы заполнить весь мир и превратить в одно большое ничего. Типа того, что я чувствовала внутри.

Мои волосы взлетели вверх, когда Барнабас убрал крылья, и я потянулась пригладить их, уловив отблеск его крыльев до того, как они исчезли. Он стоял рядом со мной опустив голову, ожидая, не захочу ли я заговорить.

Это был очень молчаливый полет — я думала о Наките, а он — кто-его-знает. Оставить ее, рыскающую по кладбищу в ожидании меня, было трудно и я думала, что возможно, предам ее, когда получу свое тело назад. Демус рыщет где-то по эту сторону небес, но пока он продолжает искать неверный резонанс у меня есть время перегруппироваться. Я собиралась потратить как минимум пять минут убеждая моего отца, что ничего не происходило и я оставалась в своей постели.

Вот опять это слово. Ничего. Ничего — это именно то, что я чувствовала. Пустоту внутри. После обретения вновь своего тела, пусть на мгновение, я вспомнила, что такое видеть, чувствовать… по-настоящему быть частью бытия. Сейчас же оболочка, которую давал мне мой амулет, не шла ни в какое сравнение с тем ощущением.

— Ты уверена, что хочешь, чтобы я ушел? — наконец произнес Барнабас, видя, что никто из нас не собирается покидать крышу.

Я кивнула, обхватила себя руками; легкая дрожь просочилась в меня после обволакивающего тепла в Бакстере.

— Это должно занять всего час, — сказала я, удивляясь, почему он приземлился здесь, а не на переднем дворе. — И я хочу знать, сможет ли Джош ускользнуть. Будет здорово, если он вернется вместе с нами.

Он, хотя бы, сможет порадоваться тому, что я нашла свое тело.

— Час. — Похоже, Барнабас был не в своей тарелке. Он бросил на меня мрачный взгляд, затем вновь уставился на затянутые тучами небеса. — Тогда, у меня есть время вернуться и забрать твой телефон. Нет причин оставлять его там, где он может вызвать воспоминания.

— Спасибо, — сказала я как можно искренне. Надеюсь, он это уловил. Не было никакой возможности объяснить папе, как телефон оказался в Калифорнии.

— Если, конечно, ты точно уверена, что не хочешь, чтобы я подождал тебя? — спросил Барнабас.

Я затрясла головой. Накита осталась одна. Подойдя к краю крыши, я присела, чтобы спрыгнуть на землю. Люси, золотистого ретривера соседей, во дворе не было. Я заколебалась, когда рядом прошуршали кроссовки Барнабаса, и посмотрела на его затененное лицо.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал Наките? — спросил Барнабас; в его глазах мелькнул отсвет уличного фонаря. — Она думает, ты уходишь. А ты? Ты хочешь, чтобы я ей солгал?

Моя депрессия разрослась еще больше, смешавшись с виной. Я не знала. Я хотела остаться, но если все, на что я гожусь — это убивать людей, то не могла.

— Скажи ей, что я еще думаю, — ответила я не в силах больше смотреть на него. — Скажи ей, что я горжусь и ею, и тобой, и что я хотела бы, чтобы все это сработало. Я хочу остаться. То есть захотела бы, если…

Барнабас не шелохнулся, но каким-то образом вдруг стал мрачнее.

— Что если серафимы не позволят тебе поступить по-твоему? Они же послали Демуса.

Как раз это-то меня и беспокоило, но я подарила ему фальшивую улыбку; мои ноги болтались где-то в темноте между небесами и землей.

— Эй! Я — темный хранитель времени. Что они могут? Убить меня? Так они уже это сделали.

Я отвела взгляд — это страх заставил меня опустить глаза. Они ведь могут отобрать мой амулет и позволить темным крыльям уничтожить меня. Душа без ауры — это законная добыча, а моя аура сейчас исходила из амулета. Но я не собиралась исполнять работу темного хранителя времени и посылать жнецов убивать людей, спасая их души только по той причине, что боялась. Даже если оно и так.

— Я поговорю с ней, — наконец сказал он, ясно увидев мой страх.

— Спасибо, Барнабас.