Чему быть, того не миновать

Несмотря на отсутствие разницы в возрасте, Готфрид выглядел существенно старше Леона по ряду причин: у него было квадратное, суровое на вид лицо с карими, миндалевидными глазами и густыми зарослями прямых черных волос. Леон же имел мягкие и приятные черты лица, вкупе с треугольным лицом, а посему за глаза прослыл смазливым. У Леона были ясные, выразительные глаза цвета чистого озера и извечно мечтательный взгляд, не то печальный, не то задумчивый. Леон не терпел растительности на лице и его чуть бледноватое лицо всегда была гладко выбрито так, что там даже не было и намека на щетину. У Готфрида же напротив, вечная щетина порой переходила и вовсе в бороду, но юноша не любил ее и сбривал, довольствуясь щетиной, отрастающей едва ли не за день. Ростом друзья не разнились, однако отличались телосложением. Леон уступал в ширине плеч более крупно слаженному другу. Еще Готфрид отличался более смуглым цветом кожи, нежели Леон или же Леон более бледным, чем его друг, тут с какой стороны посмотреть.

Что до характера юных рыцарей, тут можно отметить следующее. Несмотря на достойное воспитание, Готфрид прекрасно себя чувствовал, как в кругу знати, так и в самом злачном трактире, раздавая тумаки в пьяном угаре, попутно обливаясь вином. Как никак, но жизнь на улицах давала о себе знать. И как даже самое совершенное одеяние не скрывает дурных манер, так великолепное воспитание не смогло обуздать до конца некую первобытную грубость и вспыльчивость Готфрида. Несмотря на это, юноша умел вести себя достойно там, где это было нужно и был неплохо начитан, чем не раз затыкал за пояс выскочек, решивших, что перед ними неотесанный чурбан. Там, где Леон со всем изяществом и чувством такта предпочел бы вызвать обидчика на поединок, Готфрид бы отложил меч и просто набил неугодному, а потом выпил за свою победу. В свободное время Готфрид предпочитал отдавать все силы тренировкам, соколиной охоте и женщинам. Несмотря на ранние ратные подвиги, где обоим юношам впервые в жизни пришлось отнять чужую жизнь, Леон оставался мягким и довольно-таки романтичным человеком, а вот Готфрид своим нравом походил скорее на отца Леона, прослыв более суровым, порой жестоким и расчетливым, но чертовски жизнерадостным и оптимистичным. В свое свободное время Леон любил уединяться в лесу или библиотеке родового поместья. Готфрид часто говорил, что его друг от того и бледный такой, что пропадает то в четырех стенах, то под листвой гигасов, с лоскутом кожи и пером. Еще Леон хранил целомудрие, желая связать свою душу и тело лишь с одной единственной женщиной, что считал личным обетом своей чести. Готфрид же считал подобное поведение друга напрасной тратой времени, от которого нужно брать все, а не бить самому себе по рукам.

Черный и белый, — так их прозвали и при всех их различиях они были друзья не разлей вода. Даже их лошади лишний раз подчеркивали это цветовое сравнение. Готфрид объезжал черного жеребца, который ни раз сбрасывал его с седла, но юноша невзирая на синяки укротил животное, дав ему имя Гермес. Леон же нашел общий язык с капризной и вредной, белой кобылой в яблоках. Даже княжеский объездчик лошадей дивился тому, как юноше удалось сговориться с этим строптивым животным. Вверенную ему кобылу, Леон назвал Гроза, поскольку таков был ее нрав, по мнению юноши. Вместе Леон и Готфрид прекрасно дополняли друг друга не только как люди, но и как бойцы. Уже в четырнадцать лет они прославились на всю столицу княжества тем, что ведомые возрастом, пошли к кривому озеру близь столицы, наблюдать за купанием юных дев и едва не были убиты скрывавшимся тех краях, разбойничьим отрядом. К счастью для всех, это нескромное дело обернулось тем, что мальчишки не только раскрыли лагерь разбойников, но еще и сумели пленить одного из них и покрасоваться по пути домой перед деревенским девушками у озера. Вследствие чего были награждены скромными улыбками и красными щеками последних, вместо разъяренного визга и летящих в головы юных героев шишек, а может чего и покрепче. Уже потом Леон рассказывал, что это Готфриду пришло в голову все обставить именно так, что якобы будущие рыцари вовсе не находились там чтобы подглядывать за девушками, а пришли спасти их от разбойников. Пускай друзья и разнились характерами, а зачастую даже не разделяли взгляды друг друга, тем не менее обоюдное уважение по крепости можно было сравнить разве что с их дружбой.

* * *