Чему быть, того не миновать

— Просто интересно, а чем тебя Семилия не устроила? Вы раньше охотно дружили… пока у нее фигурка не округлилась. Не будь она девчонкой, я думаю она бы прекрасно дополнила наше трио. Твою позицию про чувства я прекрасно помню и понимаю, но вместе с тем, я согласен и с твоим отцом — к некоторым чувства приходят сразу, к иным опосля. Да и как бы это было неприятно признавать, но чувства и правда ненадежный фундамент.

— Я тоже согласен в этом вопросе с отцом. Может я и упрямый осел, но я считаю любовь с первого взгляда если не истинной, то самой яркой и сильной и лишь для нее открыто мое сердце. Но я оставлю лирику, поскольку знаю, что ты ее не жалуешь. Говоря откровенно, Готфрид, я бы описал Семилию так — личико сладенькое, а нрав горше уксуса. Я не знаю, как вести себя с девушкой, которой чужда трепетная мягкость. Воспитанная как принцесса, она не приемлет отказа. Ее ершистость и давление истериками в случае любых отказов, выводят меня из себя, что как ты знаешь, сделать очень непросто.

— В постель ее кидаешь и…

— Уймись же, друг мой, — Леон жестом прервал друга.

«В постели они все одинаковые — и стесняшки и строптивые», — закончил в мыслях свою фразу Готфрид.

— Ха! По крайней мере ты улыбнулся, а это уже что-то! После плотного обеда клонит в сон. Давай-ка подышим свежим воздухом, того требует не иначе как моя душа, томящаяся в этих душных стенах!

— Что ж, идем.

Друзья переоделись и покинув дом, прогуливаясь по главной площади. Неподалеку на своем обычном месте собирались старики, обсуждая виды на урожай, политику, цены и выходки молодых. Леон поспешил скрыться в узких улочках за пределами площади, куда выходили окна дома графа Эклер. Сейчас ему даже простые окна казались коварными глазами, пристально следящими за юношей. Проходя мимо лавки бондарей, Леон повернулся к другу и задал внезапный вопрос:

— Как ты думаешь, что такое любовь?

Черный рыцарь закашлял от удивления, но ответил:

— Я не любил, а отвечать тебе цитатами великих дело пустое, все равно ты читал побольше моего. Скажу от себя, по своему опыту, приобретенному три дня назад… Вот видишь ты девицу, она не обязательно будет для тебя богиней красоты, ее могут окружать девы много краше. В ней даже могут быть какие-то отталкивающие изъяны, но ты смотришь на нее, слушаешь ее и все это проходит мимо тебя. Ты понимаешь, что тянет тебя именной к ней, несмотря ни на что, что нужна тебе только она одна.

— Хм-м, надо же, а я считал, что возлюбленная в глазах любящего идеальна и бесподобна, ведь влюбленный безумен от любви, — мечтательно произнес Леон и поднял голову к небесам. Вид представший перед рыцарем вернул романтика с небес на землю — меж домов был протянута веревка, на которой сушились чьи-то портки. Однако Леон сумел закончить мысль несмотря ни на что. — Нежданная любовь вдвойне милей.

— Отличный пересказ любовных романов, Леон. Извини, но я ведь прав! Ты еще никогда не влюблялся, откуда тебе знать, что это так? Как понять какой сорт яблока на вкус милей, не вкусив плоды? Я даже не уверен, что те, кто пишет эти книги, любил когда-то, а если и любил, в книгах не нужна правда, потому, что правда зачастую скучна. Книги по большей части — развлечение, если конечно речь не о трудах ученых. Заметь, я не претендую на знание, просто делюсь мыслишками на этот счет и не более того. В конце концов, я могу любить так, а ты иначе, — означает ли это, что один из нас прав, а другой нет? Чувства не терпят рыночного подхода, это не яблоки, которые можно разложить по разным корзинам. Они или есть, или их нет! Пусть себе философы головы ломают, а я же, буду тем временем любить.

Леон задумался, а люди вокруг меж тем переговаривались о том, что княжеский герольд сейчас будет вещать на площади о рыцарском турнире.

— Слыхал? Разрази меня гром — рыцарский турнир! — воскликнул Готфрид. Леон пребывал в прострации, но быстро пришел в себя и улыбнулся другу.

— Идем, послушаем.

Вернувшись на площадь и выждав немного, рыцари увидели княжеского герольда, громко зачитавшего следующее:

— СЛУШАЙТЕ! СЛУШАЙТЕ! СЛУШАЙТЕ! Пусть все принцы, сеньоры, бароны, рыцари и дворяне из земель Линденбурга, Астэра, Лирана и всех других каких бы то ни было земель в этом королевстве, что не объявлены вне закона и не враги нашему королю, да хранит его Лар Вагот, знают, что ровно через месяц от сего дня, в полдень, на турнирном поле состоится великий праздник и благородный турнир с булавами установленного веса и затупленными мечами, в соответствующих доспехах, с плюмажами, гербовыми накидками и конями, покрытыми попонами с гербами благородных участников турнира, согласно старому обычаю…

— Будем участвовать? — не дожидаясь конца речи герольда, поинтересовался Готфрид.

— Пока не думал об этом. Еще целый месяц впереди, надеюсь, за это время праздник с турниром не отложат… ты понимаешь, о чем я. — уклончиво ответил Леон, намекая на проблему с атабами.