Чемульпо – Владивосток

В «Наниву» попали два бронебойных снаряда (у орудий № 2 и № 4 кончились снаряды, взятые с «Корейца», после чего они перешли на стрельбу родным «варяжским» боезапасом) и один «корейский» фугас. Если фугас, разорвавшись под мостиком, «всего-навсего» окатил осколками носовое и первое бортовое орудия, чем приостановил их стрельбу на две минуты, пока не заменили расчеты, а первый из бронебоев, прошив фальшборт и коечные сетки, «безвредно для окружающих» улетел в воду, то вот второй «дубовый» снаряд «Варяга» натворил дел.

Главной защитой «Нанивы» был 76-миллиметровый скос броневой палубы, прикрывавший котлы, машины и другие «нежные» потроха крейсера. Увы, несмотря на солидную толщину брони, ее устаревшая структура – слой обычной незакаленной стали на слое железа – не смогла сдержать сорокакилограммовую болванку русского снаряда, несшуюся со скоростью в два Маха и пробившуюся в раздолье для разрушения, самую желанную цель на корабле противника – котельное отделение.

Но, увы и ах, та самая «дубовость» снаряда, что обеспечила ему проникновение сквозь броню, обернулась против русских. Взорвись он внутри котла или хотя бы внутри кочегарки, на кормовой группе котлов японского крейсера и соответственно на его способности поддерживать нормальный ход можно было бы ставить жирный крест. Ремонт занял бы неделю, если не больше. Однако «золотого» попадания не вышло, снаряд просто прошил котел навылет и, ударившись о противоположенный скос бронепалубы, на излете бессильно отрикошетил вниз.

Но даже сквозной дырки в одном из шести огнетрубных котлов «Нанивы» хватило для того, чтобы организовать набор крупных и впечатляющих неприятностей. Котел в рабочем состоянии представлял собой набор труб с огнем от топки, проходивших через бак с перегретой водой, испарение которой он и обязан был обеспечить. Давление в котле в момент его пробития составляло порядка десяти атмосфер, и дикий свист вырвавшегося на свободу пара заглушил вой и вопли ошпаренной смены кочегаров[37].

Оставаться в переполненной обжигающим паром кочегарке было невозможно, один из котлов был непоправимо выведен из строя, остальные два временно невозможно было топить, что привело к постепенному падению в них давления. Два десятка человек из машинной команды были обварены. Восемь впоследствии скончались. Относительно невредимыми, из находившихся у топок, остались только двое: один кочегар, набиравший уголь, успел рыбкой нырнуть в угольную яму, второго ударной волной вынесло в соседнюю кочегарку. В итоге скорость крейсера упала с и так невысоких семнадцати узлов до совсем грустных четырнадцати…

«Акаси» же относительно повезло – фугас разорвался в командирском салоне. Энергия снаряда была бездарно растрачена на уничтожение портрета императора Японии, двух книжных шкафов вместе с их содержимым и превращение кучи прочей дорогой мебели в груду дров. Впрочем, дрова тоже пропали даром – пожара не получилось, зажигательное действие русских снарядов с пироксилином, в отличие от японских шимозных, было минимальным.

К моменту второго попадания командир «Нанивы» разобрался в ситуации и, снизив ход до малого, стал пристраиваться в кильватер «Нийтаки», который к тому моменту, пользуясь преимуществом в скорости, стал догонять «Такачихо».

На мостике «Варяга» работавшие вместе штурмана с «Варяга» и «Корейца» довели до сведения Руднева, что крейсер подходит к опасно мелкому району и пора поворачивать.

– Прекрасно. Режем хвост японской колонне!

– Но это нас уведет с курса прорыва!

– Поперек этого курса сейчас четыре японских крейсера. Сквозь них так просто не пройти. А вот догоняя их с кормовых углов и склоняясь на запад, мы им на нервы подействуем, особенно концевому «Наниве». Они наверняка решат, что мы хотим удрать проливом Летучей рыбы, если уж до этого поверили, что я сейчас сунусь на такой скорости напрямую к Мозампо.

– Похоже, японцы не очень хорошо знакомы с гидрографией района.

– Это вряд ли. Скорее, просто подрастерялись. И этим надо воспользоваться. Пытаясь перекрыть нам путь, они опять собьют пристрелку, плюс теперь их тормозит подбитый «Нанива». Видите, как он парит? Бросать его нам на съедение они не будут. А это значит, что их общая отрядная скорость упала до четырнадцати узлов, а наш максимум – двадцать два. Если не больше. Разгонимся – посмотрим. Сколько на лаге? Восемнадцать? Мало! Передайте Лейкову, чтоб духи шуровали изо всех сил! Знаю, что трубу покоцали, пусть добавляет по остальным котельным давления. Меньше чем через час стемнеет. Вот только не знаю, это нам на руку или японцам? У нас ведь еще их миноносцы впереди…

На мостике «Акаси» вынужденно исполняющий обязанности командира отряда молодой капитан второго ранга Миядзи разглядел, что «Варяг» опять начал поворот, в этот раз правый…