Чэнь Шаоюй – Ван Мин. Биография. Воспоминания

В назначенный день собрание ячейки состоялось нелегально, на кладбище. Участвовали в нем шесть товарищей. Эта ячейка опекалась заведующим отделом пропаганды Западного райкома Ван Жэньшу[47], который часто присутствовал на собраниях ячейки; но между ним и членами ячейки были разногласия, так и не получившие разрешения. Все шесть членов партии, присутствовавших на собрании, имели очень недовольный вид, большинство из них лежало неподвижно на траве. Нередко, говорили, с ними вообще не удавалось проводить собрание.

Когда Шаоюй и Ли Чули пришли, Ван Жэньшу велел секретарю ячейки объявить собрание открытым. Ван Жэньшу спросил, у кого какие имеются мнения. Один товарищ заявил:

– Ой, райком![48] У меня сегодня живот страшно болит!

Когда тот же вопрос был задан другому товарищу, он сказал:

– Райком! У меня сегодня голова ужасно болит!

Ван Жэньшу заметил:

– Что бы ни болело, говорить-то можете!

Но все молчали. Тогда Ли Чули произнес:

– Товарищи! Мы двое из отдела пропаганды провинкома, являемся вышестоящей инстанцией для Ван Жэньшу. Какие у вас имеются разногласия – все можете выкладывать. Мы пришли помочь вам разрешить их.

Услышав это, все поднялись с земли и сели. Секретарь ячейки начал говорить:

– В таком случае я расскажу, в чем именно наши разногласия. Товарищ Ван Жэньшу велел нашим товарищам открыто выпускать стенгазету в университете от имени ячейки. В ней мы должны писать «Долой империализм!», «Долой Гоминьдан!», «Поддерживаем Красную армию и Советы!». Мы говорили ему, что не следует выпускать стенгазету от имени ячейки. Лозунги можно наклеивать на стены. Ван Жэньшу не соглашается. Он говорит, что надо бороться за легальность.

Далее секретарь ячейки рассказал еще:

– Мы и несколько сочувствующих и так уже находимся под подозрением у университетских властей. Если станем действовать подобным образом, то совсем выдадим себя и не сможем оставаться в университете. Какая будет от этого польза? И еще – нам не разрешается читать документы в доме старушки. Мы решили хранить документы партии в доме старушки одного друга, ежемесячно выплачивая ей немного денег. Уже обо всем договорились. Она будет отвечать за их сохранность, а мы будем приходить к ней читать. Но Ван Жэньшу утверждает, что это проявление трусости, стремление жить в ладу с законом. Наконец, где мы должны вывешивать трехдневник «Хунци»? Ван Жэньшу велел нам расклеивать в университете. Мы говорили, что нас еще мало, нам нелегко соблюдать конспирацию; можно пока расклеивать вне университета, в людных местах в окрестности. Он не согласен.

Тут секретарь ячейки зарыдал и, размазывая по лицу слезы, продолжал:

– Он каждый раз ругал нас трусами, упрекал за невыполнение решений руководства, за боязнь перед участием в восстании, за правый оппортунизм и т. п. Если бы мы боялись смерти, то не вступали бы в коммунистическую партию. Но смерть должна приносить пользу. В университете много гоиньдановских шпиков. Вы призываете нас к восстанию – где оружие? Когда и где дали бы нам немного военной выучки? Если партия пошлет нас участвовать в восстании, то мы обязательно пойдем!

Ван Жэньшу объяснил:

– Все это не было моим мнением или мнением райкома. Вооруженное восстание и борьба за легальность – это по решению ЦК и провинциального комитета.

Ли Чули предложил:

– Попросим этого теоретически подкованного товарища Вана[49] высказать свои соображения.

Шаоюй сказал:

– Мнения товарищей из ячейки правильные. Сейчас нет возможности для какого-то восстания. Борьба за легальность тоже должна проходить в соответствующих условиях.

В теоретическом и практическом планах Шаоюй разъяснил им взаимосвязь между легальной и нелегальной формами работы, методы борьбы за существование в рамках законов и т. д. После этого товарищи из ячейки встали и разговорились. Все выражали одобрение сказанному Шаоюем, настроение стало приподнятым, никто больше не жаловался на болезни.

Но Ван Жэньшу потом доложил обо всем секретарю райкома Чжао Хэ, а тот – секретарю провинкома Ло Маю (Ли Вэйхань). Ло Май вызвал Ли Чули и отчитал его:

– Какое вы имели право приводить Чэнь Шаоюя на собрание ячейки, чтобы он выступал там против райкома?! В дальнейшем вам категорически запрещается так поступать!

– Я тоже согласен с мнением Шаоюя, – заявил Ли Чули в ответ.

«2» «Три штрейкбрехера» и другие.

Трое товарищей, Сюй Амэй, Чжоу Сюэсян и Чжу Сюэфань, были старыми шанхайскими рабочими, вступили в компартию еще во время Движения 30 мая и трех восстаний шанхайских рабочих. Но, из-за их противодействия некоторым неразумным, вредным распоряжениям и установкам периода лилисаневщины все трое были исключены из партии и заклейменены как «штрейкбрехеры». Шаоюй познакомился с ними в 1930 г. В то время он работал референтом партгруппы ВСПС и поэтому имел возможности услышать и увидеть связанные с ними факты; вот некоторые примеры.