Черчесов: Стани, Стас, Саламыч

Великое множество раз футбольные клубы обращались к психологам, но «не заходило». В 2005 году, когда я работал в футбольном клубе «Зенит», а его тренером был Властимил Петржела, генеральный директор Илья Черкасов предложил чеху эксперимент – ввести в тренерский штаб человека, который поможет команде не упускать почти добытые победы в «пограничных» матчах. Петржела был не рад, но согласился. Властимил мог, конечно, сделать квадратную челюсть и пойти на принцип, как это периодически делал, но он с уважением относился к руководителям клуба. После нескольких собеседований футболисты действительно почувствовали изменения – всем нутром ощутили приступ иронии. И дело не в том, что специалист был плохой. Просто говорил он с игроками на разных языках и оказался весьма далек от способности сделать свои навыки эффективными на практике. «Я – практик. Игроки знают это». Это уже слова Черчесова, если не забыли.

После первого матча «Зенита» капитан Владислав Радимов подошел к психологу прямо в коридоре «Петровского», вполне доброжелательно хлопнул его по плечу и спросил:

– Ну что, как вам игра с психологической точки зрения?

Свидетелям этого разговора было сложно сдержать смех. Чтобы не превратить дальнейшее сотрудничество в абсурд, от психолога «Зенит» довольно скоро отказался.

Черчесов и Петржела – тренеры-индивидуальности, последователи той школы – не будем называть ее старой, – которая подразумевала минимальное количество дополнительных помощников в штабе. Деление на новаторов и консерваторов – грубое и неочевидное. Скорее имеет смысл разделять специалистов на тех, кто идет на крайности и даже ценой результата меняет вокруг себя мир, и тех, кто способен разобраться в деталях конструктора, рассыпанных по полу, и создать из них нечто зримое и всех устраивающее.

Известный немецкий тренер и функционер Ральф Рангник имеет колоссальный опыт выстраивания клубной вертикали, поиска и развития молодых игроков и привлечения в футбол новых технологий. Именно поэтому ему доверили сначала ставить на ноги молодой «компьютерный» клуб «Хоффенхайм», чей владелец Дитмар Хопп как раз сделал себе состояние на digital, а в последние годы Рангник замыкает на себе управление целым оркестром под названием «РБ Лейпциг», меняя тренеров сам, занимая их пост, затем снова возвращаясь в ложу VIP (это произойдет и летом 2019-го, когда команду из Лейпцига возглавит Юлиан Нагельсманн). Рангник всегда хотел объединять должности, разбираться во всем и открывать все новые окна. И когда Черчесов еще играл в футбол, Ральф уже изучал тренировки Валерия Лобановского, раз уж его киевское «Динамо» тренировалась совсем рядом с тем местом, где Рангник играл и тренировал свою любительскую команду «Виктория Бакнагг». Его путь к развитию был другим: не столько через свой опыт и «прививки», о которых далее говорит Черчесов, сколько через постоянное целенаправленное получение опыта именно для работы с большими проектами. Рангник был не самым сильным игроком и сам утверждает, что решение прекратить играть было для него самым правильным в карьере: «Иногда я получал хорошие оценки в газетах, если выключал из игры плеймейкера соперника. Но при этом никого не волновало, что сам я делал по пять передач за весь матч», – вспоминает Рангник в книге известного немецкого журналиста Рафаэля Хонигштайна «Die Vierte Stern»[1].

Нынешний тренер сборной России вспоминал, что решение завершить свой куда более значимый футбольный путь пришло к нему спонтанно.

– В одну секунду тренером стать я не захотел. А вот чувство, что пора закончить играть, именно так и пришло. Осенью 2002-го в «Лужниках» проиграли «Торпедо». По ходу матча вдруг понял, что это моя последняя игра. И все, больше не играл! С работой же тренером что-то созревало внутри. У человека, в конце концов, какие-то потребности появляются. Одному одно надо, другому другое. У меня проснулась необходимость заняться тренерской деятельностью.

Если Черчесов, сделав первые шаги в новом качестве с полулюбительским «Куфштайном», продолжил позиционировать себя как практик, которому непременно, как и положено вратарю, нужно чувствовать то, что вверено, чуть ли не руками, то Рангник хотел создавать вокруг себя империю. Он попросил дать ему психолога по работе с игроками, еще когда работал в «Шальке», но получил ответ: «У нас такой должности не было и не будет». Когда Рангник взялся за «Хоффенхайм», у деревенского клуба в офисе был всего один телевизор. Но психолога предоставили сразу же: такова была стратегия Дитера Хоппа – поддержать развитие футбола как многоотраслевой индустрии.

– Нельзя сказать, что у Черчесова был какой-то суперсовременный тренировочный процесс. Изысков нет, все достаточно просто и понятно. У него неплохие помощники, особенно мне нравился тренер по вратарям – Стауче. Без преувеличений, он работает блестяще! Уже столько лет, кстати, у Черчесова один и тот же штаб. Это правильно, так и должно быть, – вспоминает о работе Черчесова в «Жемчужине» ее экс-вице-президент Борис Рапопорт.