Черчилль 1911–1914. Власть. Действие. Организация. Незабываемые дни

Если же говорить о суде истории, то в целом специалисты положительно оценивают деятельность принца в руководстве Адмиралтейством. Признавая, что он не был «сильной персоналией», профессор Артур Мардер характеризует его эпитетом «блестящий».[405] А другой официальный историк британского флота, капитан Стивен Роскилл, полагал: «Единственное, что можно определенно сказать о Баттенберге, он не был furor navalis,[406] как многие адмиралы в начале XX столетия, а его взаимоотношения с Черчиллем были значительно более дружелюбными и миролюбивыми, чем у его предшественников».[407]

Следующим по старшинству членом Совета Адмиралтейства был третий морской лорд, известный также, как главный инспектор флота. В его обязанности входили вопросы конструирования и строительства новых судов, а также вооружения и управления портами и доками.[408] К моменту прихода Черчилля в Военно-морское министерство этот пост в течение года занимал контр-адмирал Чарльз Джон Бриггс. Черчилль считал, что «нет необходимости смещать его с этой должности». Свое решение он объяснил премьер-министру тем, что «за год Бриггс приобрел достаточно знаний в своей обширной зоне ответственности».[409]

Первый лорд оставил Бриггса, как важное «звено, связывающее старый и новый Советы».[410] Замена Бриггса произойдет лишь в 1913 году, после чего, согласно устоявшимся правилам, он вернется в плавсостав и возглавит 4-ю боевую эскадру флота метрополии. В 1917 году адмирал Бриггс выйдет в отставку и доживет до глубокой старости. Скончается он на следующий день после своего 93-го дня рождения, не дожив несколько месяцев до второго премьерства Уинстона Черчилля в 1951 году.

В ведении четвертого морского лорда были вопросы транспортной и медицинской служб и вопросы снабжения, он же занимался вспомогательным персоналом.[411] До назначения Черчилля в Адмиралтейство этот пост занимал контрадмирал Чарльз Эдвард Мэдден. Новый министр поставит на его место контр-адмирала Уильяма Пэкенхема. Фишер, который советовал назначить на это место Мартина Джеррема,[412] оценил выбор Черчилля, заявив, что «Пэкенхем будет превосходным четвертым морским лордом».[413] Объясняя премьер-министру, почему он предпочел именно Пэкенхема, первый лорд отметит его опыт участия в русско-японской войне, включая присутствие в качестве наблюдателя в решающем сражении, битве при Цусиме.[414]

У Пэкенхема действительно был уникальный боевой опыт. Как утверждал Черчилль, «после Нельсона среди британских моряков не было ни одного офицера, который бы провел, не ступая на землю, столько времени на корабле в военное время». В период русско-японской войны он находился на борту японского эскадренного броненосца «Асахи» 14 месяцев. Правда, большую часть времени броненосец простоял в порту, а капитан (тогда еще капитан) Пэкенхем не покидал его из опасений, что японцы снимутся с якоря и примут участие в боях без него.[415]

Столь долгое пребывание среди японцев оказало сильное влияние на британского офицера, который во многом перенял традиции другого народа. По словам Черчилля, Пэкенхем был человеком «исключительной твердости».[416] В своих мемуарах политик очень благожелательно отзовется о человеке, с которым проработает два года, до декабря 1913-го, после чего Пэкенхем в установленном порядке будет переведен в плавсостав.[417]

Подводя итог, можно признать, что Черчилль сформировал удачную команду. Однако самые интересные назначения связаны отнюдь не с морскими лордами. Особняком стоит фигура главнокомандующего Атлантическим флотом вице-адмирала Джона Джеллико. «Он так же велик, как Нельсон», – категорично заявил Фишер в одном из своих первых писем новоиспеченному главе Адмиралтейства.[418] По мнению Фишера, Уинстон мог «спокойно спать в своей кровати», если Джеллико окажется на «подходящем для него месте».[419]

Фишер сыграет ключевую роль в продвижении Джеллико, с которым поддерживал дружеские отношения. Адмирал буквально завалил Черчилля восторженными отзывами об этом талантливом флотоводце: «Да, он сам по себе спокоен, но он обладает всеми качествами Нельсона: самоуверенностью, бесстрашием перед ответственностью, огромной жизненной силой, инициативностью. Именно он станет победителем битвы Армагеддона» (выделено в оригинале. – Д. М.). Фишер даже указывал, когда эта битва случится – 21 октября 1914 года, – и просил Черчилля отметить эту дату.[420] Предчувствие не обмануло старого адмирала – к октябрю 1914 года мир будет втянут в хаос кровожадной войны.

Своим восторженным мнением относительно Джона Джеллико Фишер делился не только с Черчиллем. «Джеллико станет нашим Admiralissimo, когда наступит Армагеддон, – уверял он лорда Эшера. – Джеллико обладает всеми качествами Нельсона, всеми качествами того времени».[421]