Черчилль

Действительно, если правда, что за три дня до рейда британская воздушная разведка уже знала о плане ночного нападения на Ковентри с целью полного его разрушения, то у англичан была возможность в срочном порядке эвакуировать жителей города и спасти их от смерти. В таком случае в душе Черчилля должно было разыграться настоящее сражение между чувством и долгом: раскрыть ли врагу тайну своего секретного и главного оружия или принести в жертву жизни тысяч соотечественников из Ковентри? В действительности тщательный анализ имеющихся документов показал, что премьер-министр никогда не сталкивался с подобной дилеммой. Бесспорно одно: британская разведка знала о готовящемся крупномасштабном рейде, однако вплоть до последнего момента, то есть до середины 14 ноября, англичане полагали, что немцы наметили своей целью Лондон или прилегающие к нему территории. Когда же их заблуждение стало очевидным, было уже слишком поздно. Англичане попытались было что-то предпринять, однако они плохо спланировали свой ответный удар, их огневых средств было недостаточно для того, чтобы дать отпор противнику, да и сама оборонительная операция началась, когда первые эскадрильи немецких бомбардировщиков уже пересекли воздушную границу Британии.

Что касается самого Черчилля, то он, конечно же, был предупрежден о том, что люфтваффе готовит массированную атаку и что, скорее всего, эта атака будет направлена на столицу. Вот почему во второй половине дня 14 ноября уже на дороге из Лондона в Оксфорд Черчилль вдруг решил вернуться. Последние донесения разведки сообщали о том, что немцы предпримут атаку в тот же вечер, и премьер-министр предпочел остаться в особняке на Даунинг стрит, чтобы там дожидаться начала грандиозной операции под кодовым названием «Лунная соната». Таким образом, мы видим, до какой степени предположение о его сверхосведомленности не соответствовало действительности. Система «Ультра» не помогла ни предсказать, ни предотвратить бомбардировку Ковентри.

Авторы другой небылицы утверждали, будто бы Черчилль намеренно утаил информацию о готовящемся нападении японцев на американский флот в бухте Перл-Харбор. Согласно упорно выдвигавшимся гипотезам, в той или иной степени напоминавшим истории о заговоре, Черчилль, следуя своему коварному плану, якобы отказался передать Вашингтону содержание перехваченных сообщений, зашифрованных специальным дипломатическим кодом и кодом, использовавшимся в японском флоте (соответственноMagicиJN 25). В этих шифровках указывалась точная дата нападения японцев на американский флот — 7 декабря 1941 года. Авторы этих гипотез утверждали, что Черчилль, вероятно, даже с ведома Рузвельта, хранил преступное молчание с целью втянуть Соединенные Штаты в войну.

В действительности, чтобы опровергнуть эти утверждения, мы должны обратить внимание читателя на два установленных факта. Прежде всего, атака японцев в бухте Перл-Харбор была полной неожиданностью для британского премьер-министра, тем более что он считал более вероятной японскую агрессию против Филиппин. Во-вторых, не было никакой гарантии, что Соединенные Штаты, которые, кстати сказать, намного лучше разбирались в японском шифре, объявят войну Германии в ответ на нападение японцев. Ведь это Гитлер взял на себя инициативу и объявил войну Штатам 11 декабря. Следовательно, мы можем смело отбросить предположение о двурушничестве Черчилля в связи с инцидентом в бухте Перл-Харбор.

* * *

Помимо страсти к разведке и шпионажу, Черчилль проявлял большой интерес к работе тайных агентов, то есть к подрывной деятельности на территории противника. Поэтому в июле 1940 года, когда положение Англии, оставшейся без союзников и со дня на день ожидавшей вторжения вражеских войск, было крайне тяжелым, премьер-министр создал невиданную доселе организацию. Речь идет об Отделе специальных операций (Special Operations Executive — SOE), которому было уготовано славное будущее и который развернул бурную деятельность не только на территории всей Европы, но и в Азии. Название для этой организации придумал сам Невилл Чемберлен. Создание отдела стало последним общественным делом, в котором он принял участие. Как только решение об учреждении новой организации было принято (произошло это приблизительно 16—22 июля 1940 года), Черчилль приписал ее, что довольно странно, к министерству экономической войны (Ministry of Economic Warfare). Во главе этого министерства стоял лейборист Хью Далтон, к которому Черчилль не испытывал особой симпатии.