Черчилль. Биография

Черчилль рассказывал, что в последний день снова встретился с императором: «Он был очень дружелюбен: «мой дорогой Уинстон и т. д.», но мне все это было безразлично – так, минутный разговор и больше ничего. Дольше беседовал с турецким представителем Энвер-пашой, младотурком, который совершил революцию. Очаровательный парень, очень симпатичный и чрезвычайно способный. Мы сразу подружились». Через пять лет Черчилль лично обратится к Энверу, который станет к тому времени военным министром Турции, с просьбой не вступать в войну на стороне Германии, но тщетно.

Пока Черчилль был в Германии, Клементина отправилась с Асквитом на политическое собрание в Бирмингем. «Мы вышли через боковую дверь, – сообщала она мужу на следующий день. – Стюард крикнул в толпу: «Здесь миссис Черчилль!» – и они все приветствовали Мопса. Два мальчика сунули головы в коляску и сказали: «Передайте ему нашу любовь». Простой народ любит тебя и доверяет абсолютно. Я очень горжусь тобой».

Из Вюрцбурга Черчилль поехал на поле битвы при Бленхейме – место, где его далекий предок одержал триумфальную победу над французами в 1704 г. Вернувшись в Британию, Черчилль снова оказался на переднем крае борьбы либералов с палатой лордов. 16 октября он выступил перед избирателями в Данди, после чего сообщил Клементине: «Я нашел всех бодрыми и готовыми к борьбе. Но неприятностей все равно много. Вчера утром едва успел съесть половинку копченой сельди, как из нее вылез огромный червяк! Сегодня на обед не нашел ничего лучшего, чем блинчики. Вот такие испытания приходится переживать великим и добрым людям, которые служат отечеству! Зато со здоровьем неплохо. Спал в поезде как убитый без всякого веронала. Безусловно, это верный признак крепких нервов и хорошего самочувствия». Заботясь о здоровье Клементины, он советовал: «Моя милая кошечка, главное для тебя – набираться сил. В некоторых обстоятельствах животная тупость необходима. Жаль, что тебя нет со мной, но уверен, в будущем ты не пожалеешь об этом отдыхе».

Клементина несколько недель отдыхала в отеле в Суссексе, в графстве Кроуборо. «Жаль, что ты привязана к этому Кроуборо, – написал ей Черчилль 25 октября. – Как мне хочется взять тебя на руки – всю такую прохладную и блестящую после ванны». В то же время он был занят новой книгой – сборником выступлений о социальной политике, сделанных им за последние три года. Книга вышла из печати через месяц под названием «Либерализм и социальная проблема» (Liberalism and the Social Problem). Через три недели появился еще один сборник его избранных речей – «Права народа» (The People’s Rights).

Под впечатлением от визита в Германию Черчилль 3 ноября изложил перед кабинетом свои мысли о немецком флоте. «Для их военно-морской экспансии практически не существует преград, – сказал он, – за исключением денег. Это существенно. Они переживают тяжелый экономический кризис. Будет он ликвидирован умеренностью или насилием? – задавался вопросом Черчилль. – Куда будет направлена политика германского правительства – на успокоение или на внешнюю авантюру? Несомненно, пока оба пути открыты. Какое бы решение ни приняло правительство Германии, оно должно быть принято в ближайшее время. Если оно будет мирным, это сразу станет очевидно, и наоборот».

При поддержке Асквита Черчилль подготовил речь, с которой собирался выступить в Бристоле 14 ноября, за неделю до обсуждения бюджета в палате лордов. Клементина поехала с ним. Как только они вышли из вагона поезда, молодая суфражистка Тереза Гарнет выбежала вперед и попыталась ударить Черчилля по лицу собачьей плеткой. Защищаясь, он схватил ее за руки. Она стала толкать его к краю платформы. В этот момент поезд медленно двинулся. Перебравшись через гору сумок, Клементина успела схватить мужа за пальто и оттащить от края платформы. Суфражистку задержали члены организационного комитета, после чего ее сразу же арестовали. Когда полицейские уводили ее, она крикнула Черчиллю: «Скотина, почему ты не уважаешь британских женщин?»

Пораженный инцидентом, Черчилль тем не менее в этот же день произнес сильную речь против палаты лордов. «Лорды-консерваторы, – заявил он, – были фракцией гордых тори, которые считали себя единственными, достойными служить короне. Они считали правительство не более чем приложением к их состояниям и титулам. Им невыносимо видеть правительство, опирающееся на средний и рабочий классы. Все, чего они могут добиться, если, конечно, сойдут с ума, – подложить булыжник на рельсы и пустить под откос поезд государства. Именно это, как нам говорят, они и намерены сделать».

Черчиллю ответил его давний противник лорд Милнер. Он заявил: «Долг лордов – голосовать против бюджета, и к черту последствия». Призыв Милнера был услышан. 30 ноября, в день тридцатипятилетия Черчилля, лорды отклонили проект бюджета 350 голосами против 75. Через четыре дня Асквит назначил перерыв в работе парламента, и началась предвыборная кампания. Лозунгом либералов, в том числе внука герцога Мальборо, стал: «Лорды против народа».