Черчилль. Биография

«Считаю, твоя книга – настоящий шедевр, – написала жена Асквита Марго. – Она написана тепло, без лишнего самовосхваления, живо, с четкостью и драматизмом, превосходящими Маколея». Марго дала ему и политический совет: «Затаись на время, не лезь в политику, продолжай писать и рисовать, не уподобляйся бывшим коллегам, которые всеми возможными способами выставляют себя глупцами. Сохраняй друзей, никого не теряй. Пусть в данный момент ты вне боевых действий, но если ты обладаешь терпением Дизраэли, то тебя, с твоим самообладанием, светлым умом и немстительным характером, ждет великое будущее».

В середине мая Черчилль вернулся в Лондон. «После семнадцати лет тяжелой государственной службы, – сказал он в клубе «Олдвич» 24 мая, – могу заверить, что существует много такого, что хуже, чем частная жизнь». Летом он следил за завершением ремонта и отделки Чартвелла, арендовав дом по соседству. В конце августа, оставив Клементину следить за ходом налаженных им работ, он отправился на Атлантическое побережье Франции на борту яхты своего друга герцога Вестминстерского, взяв с собой верстку второго тома мемуаров.

Клементина не хотела перебираться из Лондона в сельскую местность. Она не чувствовала привязанности к Чартвеллу и беспокоилась, что такой большой дом потребует чрезмерных расходов. 2 сентября Черчилль написал ей: «Дорогая моя, прошу, не беспокойся о деньгах. Напротив, главная цель нашей семейной политики – стабильность (как у Бонара Лоу!). Чартвелл будет нашим домом». Через три дня он рассказывал ей: «По утрам я, как обычно, пишу и работаю в постели. Если светит солнце – рисую». Единственным его политическим комментарием было замечание по поводу обстрела итальянцами греческого острова Корфу: «Ну и свинья же этот Муссолини».

В конце октября Черчилль вернулся в Лондон. К этому времени вышел из печати второй том «Мирового кризиса». От преемника Бонара Лоу на посту премьер-министра Стэнли Болдуина, которому Черчилль послал экземпляр, пришла доброжелательная записка: «Если бы я мог писать так, как вы, то перестал бы произносить речи». Книга содержала многие документы, которые отказалась публиковать комиссия по Дарданеллам. Лео Эмери, однокашник по Харроу, ставший первым лордом Адмиралтейства, написал, что восхищен «мастерством повествования», и выразил сочувствие Черчиллю в его «борьбе против педантизма и страшного болота нерешительности».

В ноябре 1923 г. Болдуин объявил, что назначает новые всеобщие выборы и намерен вернуться к политике протекционизма в торговле. У Черчилля тут же прорезался голос. Он объявил политику, против которой так яростно боролся два десятилетия назад, чудовищным заблуждением. Не менее семи либеральных объединений обратились к Черчиллю с просьбой стать их кандидатом. 16 ноября, выступая в Манчестере, он призвал к объединению либералов Асквита и Ллойд Джорджа под руководством Асквита. «Либерализм, – заявил он под громовые аплодисменты, – единственный верный, трезвый, надежный курс – курс здравого смысла и высоких принципов». Через три дня он принял предложение объединения либералов Западного Лестера стать их кандидатом. Местная газета Leicester Mail была враждебна, но Сесил Робертс, издатель другой городской газеты Nottingham Journal, поддержал его и даже выделил грузовики, чтобы распространить тираж по всему округу.

Среди тех, кто помогал распространять тираж Nottingham Journal, был Брендан Брекен, молодой человек, с которым Черчилль познакомился совсем недавно. Так было положено начало дружбе и сотрудничеству, которые сохранились на всю жизнь. Но сама кампания прошла плохо. На одной из встреч, как злорадно отметила Leicester Mail, Черчилля с женой «встретили гулом и шиканьем, не раздалось ни единого приветственного возгласа». Где бы он ни выступал, постоянно кто-нибудь выкрикивал: «А как насчет Дарданелл?» Одному из таких крикунов он ответил: «А что вы знаете про Дарданеллы? Дарданеллы, возможно, сохранили миллионы жизней. Не думайте, что я стыжусь Дарданелл. Я горжусь этим».

3 декабря Черчилль выступил на трех больших предвыборных встречах в Лондоне. После одной из них какой-то человек разбил стекло машины, на которой он пытался уехать от враждебно настроенной толпы. Машине плевали вслед. Тем временем в Западном Лестере Клементина продолжала выступать в поддержку мужа. «Очень многие думают, что он крайне воинственный, – говорила она. – Но я его очень хорошо знаю, он совсем не такой. На самом деле один из его величайших талантов – это талант миротворца».

Выборы состоялись 6 декабря, через неделю после сорок девятого дня рождения Черчилля. Попытка вернуться в парламент провалилась. «Все было против нас, – написал он Сесилу Робертсу через месяц. – Отсутствие местной прессы, отсутствие организации, выступления постоянно прерывались».