Черчилль. Биография

Для претворения в жизнь социальных реформ Черчиллю пришлось в течение нескольких месяцев вести жаркие споры. Он признавал необходимость увеличения расходов на военно-воздушные силы и невозможность сокращения армейского бюджета, но настаивал на существенном сокращении расходов на флот. Убежденный в чрезмерной затратности Адмиралтейства, он ввязался в политическую баталию, сходную с той, что ему пришлось вести в 1908 г., когда он как министр торговли тоже выступал против чрезмерных расходов на содержание флота. И тогда он имел в виду социальные цели, но в то же время не хотел подрывать способность Британии дать отпор агрессору в случае нарушения мирных договоренностей. 29 января, опираясь на свой довоенный опыт работы в Адмиралтействе, он объяснял в парламенте: «В ходе длительного мирного периода, обычно наступающего после великих войн, неизбежно возникают проблемы чрезмерного вооружения. Мы должны выбирать необходимое из огромного разнообразия. Проблемы будут постепенно решаться, если только в мире снова не возникнут глубокие противоречия, неизбежные предшественники великих войн».

13 февраля Адмиралтейство согласилось с установленным Черчиллем пределом затрат в 60 миллионов фунтов на ближайший финансовый год. В ценах 1990 г. это составляло почти 1,2 миллиарда фунтов. Учитывая опасения по поводу усиления военно-морского флота Японии, он согласился выделить еще 2 миллиона в случае крайней необходимости и предоставить Адмиралтейству на ремонт британских эсминцев такую же сумму, какую потратят японцы, и сверх того 25 %. Кризис миновал. «Черчилль – это Эверест среди холмов кабинета Болдуина», – написал Асквит одному из своих друзей.

Стремление Черчилля стимулировать рост производственной деятельности вступало в противоречие с решением предыдущего министра финансов лейбориста Филипа Сноудена о возвращении к золотому стандарту. «Возвращение к золоту, – говорил Черчилль своим сотрудникам 29 января, – отвечает исключительно интересам Министерства финансов, но за счет интересов производства». Примерно через месяц он еще раз поднял эту тему: «Я предпочел бы видеть Финансы менее гордыми, а Промышленность – более довольной». Чтобы найти наиболее веские аргументы против возвращения к золотому стандарту, он 17 марта устроил обед, пригласив экономиста из Кембриджа Д. М. Кейнси и сотрудников министерства. Но Болдуин, используя свой авторитет и мнение бывшего министра финансов, призвал Черчилля не раскачивать лодку.

Черчилль уступил. Впредь ему придется защищать решение, в котором он сомневался. Двадцать три года спустя, выслушав критику лейбористского премьер-министра, он заявил в палате общин: «Мистер Эттли вспомнил о моих действиях в 1925 г. по поводу возвращения к золотому стандарту. Он говорит, что я действовал не самостоятельно. Действительно, я действовал по совету комитета, назначенного лордом Сноуденом, министром финансов в правительстве социалистов 1924 г., членом которого был и мистер Эттли. Что говорил лорд Сноуден о возвращении золотого стандарта? На слушаниях второго чтения билля о золотом стандарте он сказал, что правительство действует опрометчиво, а он и его коллеги-социалисты готовы к возвращению золотого стандарта в ближайший возможный момент». Далее Черчилль напомнил, что в декабре 1926 г. Сноуден опубликовал статью в Financial Times, в которой заявил: «Никакие факты не убеждают, что возврат к золоту вредит промышленности. Учетная ставка банка не повысилась, реальные доходы не упали, уровень цен сохраняется». Таким образом, продолжал Черчилль, «утверждение мистера Эттли о «невыносимых страданиях» людей далеки от истины. Факты, которые я привел, неопровержимо свидетельствуют, что за то время, когда я как консерватор возглавлял Казначейство, реальные доходы нашего рабочего класса постоянно и существенно возрастали».

Пока Черчилль работал над подготовкой своего первого бюджета, Клементина находилась на юге Франции, восстанавливаясь после очередного нервного истощения. Он регулярно направлял ей отчеты о семейных и министерских делах. «Мэри расцветает, – написал он в марте. – Приходит и сидит со мной по утрам, и вообще она само очарование. Диана только что вернулась из школы. Мы планируем после обеда навестить Рэндольфа. Не прерывай отдых, если он идет тебе на пользу. Хотя, конечно, я гораздо меньше волнуюсь и скучаю, когда ты рядом и когда я могу полагаться на тебя».

Через неделю Черчилль писал ей, опечаленный известием, что умерла мать Клементины. Леди Хозьер было семьдесят три года. «Дорогая, глубоко опечален вместе с тобой. Хотя завершение старой, слабеющей жизни после отведенного ей срока – не повод для жалости. Это лишь грустная часть нашего существования, против которой протестуют надежда и вера. Это только то, чего мы все ожидаем, – если только жизнь не обрывается безвременно. Но утрата матери разрывает духовную связь, возникает чувство одиночества и начинает остро ощущаться скоротечность жизни. Мне знакомо это ощущение ампутации – я сам пережил его три года назад».