Черчилль. Биография

Но Черчилль все-таки принял участие в дебатах 26 января. Это была его первая речь в парламенте, направленная против консерваторов, с тех пор как он вступил в их ряды в 1924 г. Она обозначила разрыв с лидерами партии. В выступлении он обратил внимание на слабость политики правительства, обещающего самоуправление «восторженным миллионам» и огромную власть, которая на самом деле, по плану Ирвина, им не достанется. Индийские националисты никогда не смирятся с такой уздой. Он также напомнил парламенту, что в данное время 60 000 индийцев сидят в тюрьмах за политические преступления. Действующие сейчас ограничения гражданских прав беспрецедентны в Индии со времен восстания сипаев. Полагать, что индийцы довольствуются статусом доминиона или самоуправлением, – иллюзия. Всеиндийский парламент, который предлагает создать Британия, в скором времени будет подчинен «силам, намеренным как можно быстрее выгнать англичан из страны».

Речь Черчилля оказала существенное влияние на консерваторов-заднескамеечников, с которыми в октябре не сочли нужным проконсультироваться относительно декларации Ирвина. Старший консерватор-заднескамеечник, кузен Ирвина Джордж Лейн-Фокс, написал Ирвину после дебатов: «Когда Уинстон начал говорить, за ним не было особой поддержки. Но я, сидя на задней скамье, понял разумность его речи. Мы постепенно с все большим одобрением стали относиться к тому, что он говорил. Каждый начал понимать, что он выражает его собственные сомнения, и постепенно довольно большое количество сначала довольно загудело, а потом и активно приветствовало его».

На выступление Черчилля ответил не Макдональд, а Болдуин. Он заявил, что, если консерваторы вернутся к власти, они будут считать принятие индийской конституции своим первоочередным долгом. Лейбористы с одобрением встретили слова Болдуина, но, как написал кузен Ирвина, «на наших скамьях царило зловещее молчание».

После выступления Болдуина Черчилль понял, что у него нет иного выхода, кроме как оставить теневой кабинет. Так он и поступил на следующий день. Через два дня он начал публичную кампанию, стремясь обрести поддержку в борьбе против правительственной политики. Его глубокие, пророческие выступления затрагивали чувствительные струны в душах тех консерваторов, кто полагал, что Болдуин уводит партию в сторону от ее убеждений. Для борьбы с этой критикой центральный комитет Консервативной партии под руководством Д. К. К. Дэвидсона старался подорвать доверие к Черчиллю, вместо того чтобы оспаривать его аргументацию. Черчилль со своей стороны ощутил нарастающую поддержку среди рядовых партийцев. 8 февраля он написал Рэндольфу: «Внезапно я стал весьма популярен в партии и чрезвычайно востребован на трибуне».

Через пять дней Брендан Брекен написал Рэндольфу о его отце: «Он освободился от узды Болдуина, собрал всех бойцов партии тори, снова утвердил себя как потенциальный лидер. И здесь, и в Индии огромное множество воспрянуло духом. В своих блестящих выступлениях в палате общин он продемонстрировал консерваторам силу своего дарования и невероятную бесцветность и никчемность премьер-министра».

17 февраля Ганди встретился с Ирвином в Дели. Это была первая из их восьми встреч в течение ближайших четырех недель. Многие консерваторы были неприятно поражены тем, что вице-король разговаривает с человеком, чья цель – полная независимость и который по-прежнему призывает к гражданскому неповиновению. «Это тревожно и отвратительно, – заявил Черчилль на встрече с консерваторами Западного Суссекса 23 февраля, – видеть мистера Ганди, мятежного юриста, выступающего в роли типичного восточного факира, поднимающегося полуголым по ступеням вице-королевского дворца, не перестающего проводить кампанию гражданского неповиновения и разговаривающего на равных с представителем короля-императора. Такое зрелище может лишь активизировать силы, враждебные британской власти».

Выступление Черчилля возмутило и лейбористов, и либералов. Но для очень многих консерваторов оно весьма убедительно отразило их собственные опасения. «Не сомневаюсь, весь дух Консервативной партии сейчас за меня», – писал он Клементине. И это была далеко не фантазия. Черчилль не знал, что 25 февраля главный представитель Консервативной партии Хью Топпинг написал Невиллу Чемберлену: «Многие наши сторонники обеспокоены индийским вопросом. Они все больше склоняются к мнению, высказываемому мистером Черчиллем, нежели к позиции мистера Болдуина». Один из партийных лидеров избирательного округа Болдуина, сэр Ричард Брук, 2 марта направил тому предупреждение: «Индийский народ подстрекают ждать больших уступок, чем они могут получить. Мистер Черчилль выражает мнение очень многих консерваторов в нашем округе».