Итак, огромную роль в судьбе компании сыграл Уинстон Черчилль, понявший (благодаря связям с нужными людьми и расчетам), что нефть является стратегически важным ресурсом, гарантирующим не только сохранение экономической мощи Великобритании, но и приумножение богатств теми, кто отвечает за эту самую экономику. Черчилль (как некогда Дизраэли с акциями Суэцкого канала) убедил правительство, что оно должно стать владельцем источников необходимой нефти. «Черчилль, добиваясь принятия нужных ему решений, заставлял старших офицеров флота заниматься анализом размещения запасов нефти, потребностей в ней и снабжения нефтепродуктами в условиях войны и мира», – подмечают серьезные исследователи.
17 июля 1913 года в своем выступлении в парламенте Черчилль говорил: «Если мы не сможем заполучить нефть, мы не будем в состоянии заполучить зерно, не сможем заполучить хлопок и мы не сможем заполучить еще тысячу и один товар, необходимые для сохранения экономической мощи Великобритании». Он убеждает, что для того, чтобы обеспечить доступ к запасам нефти, само британское адмиралтейство должно стать «владельцем или во всяком случае контролировать источники» значительной части необходимой нефти. Адмиралтейство, по словам Уинстона, также должно иметь возможности «перегонять, очищать… или дистиллировать сырую нефть»; «нет никаких причин уклоняться от дальнейшего расширения и без того широких и разнообразных обязанностей адмиралтейства». Понятно, почему лондонская «Таймс» назвала это выступление У. Черчилля «внушительным выражением национальных интересов в сфере нефтяного бизнеса».
«Кажется, что это очень крепкая концессия, на базе которой можно, при условии крупных капиталовложений, развернуть гигантское производство, – сообщал в одном из секретных донесений Уинстону Черчиллю адмирал Эдмонд Слейд, бывший директор управления военно-морской разведки. – Мы очень укрепили бы свою ситуацию в отношении запасов нефти для нужд военно-морского флота, если бы установили контроль над этой компанией, при очень умеренных ценах». Речь шла о нефтеперерабатывающем заводе в Абадане.
17 июня 1914 года Черчилль внес на рассмотрение палаты общин исторический законопроект. Он включал в себя два основных положения: 1) правительство инвестировало в развитие «Англо-персидской компании» 2,2 миллиона фунтов стерлингов и приобретало 51 % акционерного капитала компании; 2) правительство получало право на введение в совет директоров компании двух своих представителей. Так – после принятия законопроекта – британское правительство (читай: королевская семья и ее приближенные) стало акционером «Англо-персидской компании».
Дебаты по данной теме были очень напряженными. Черчилль, отстаивая свою позицию (читай: отстаивая свой личный финансовый гешефт), многократно нападал на владельцев нефтяных трестов «Ройял Датч/Шелл» некоего депутата Сэмюеля Сэмюеля и его брата Маркуса Сэмюеля (занимал пост лорд-мэра Лондона), – после чего был раскритикован отдельными депутатами «за травлю евреев». Черчилль же отвечал с сарказмом: «Если законопроект провалится, «Англо-персидская компания» станет частью «Шелл»».
«Предложение Черчилля об участии правительства во владении частной компанией действительно не имело прецедентов, за исключением приобретения кабинетом Дизраэли акций компании Суэцкого канала за полвека до описываемых событий, что также обосновывалось стратегическими соображениями», – подтверждает и Д. Ергин.
Несмотря на острую критику в парламенте и вне его стен, законопроект был принят подавляющим большинством голосов: 254 против 18.
Первая мировая война ознаменовала новую страницу в истории «Англо-персидской компании»: ее стремительный расцвет. Не зря говорят: