Черчилль и древняя тайна «Заговора рептилий»

Правящие круги Германии во главе с кайзером Вильгельмом II рассудили, что Россия не готова к войне. «Всякое выжидание означает уменьшение наших шансов», – твердил начальник генерального штаба германской армии фон Мольтке; Вильгельм II и его окружение были уверены в победе. Германский генеральный штаб разработал план «молниеносной войны» против Франции и России. Сначала предполагалось всеми силами обрушиться на Францию через территорию Бельгии (то, что придется нарушить нейтралитет Бельгии, германских завоевателей не смущало). Продиктовав свои условия побежденной Франции, Германия перебросит войска против России и без труда одержит победу. Нужно только три месяца, чтобы победоносно завершить войну, утверждали на секретных совещаниях германские генералы. Исходя из этих планов и расчетов правительство Германии и начало действовать.

В тревожные дни июля 1914 г. президент Франции поспешил в Петербург. Он заверил, что в случае войны с Германией Франция выполнит обязательства, вытекающие из ее военного союза с Россией.

23 июля Австрия вручила ультиматум Сербии: ей было дано 48 часов для ответа. В Берлине Вильгельм II ликовал и призывал «покрепче наступить на ноги» славянским народам. Правители Германской империи были убеждены, что им придется воевать только с Францией и Россией и что Англия не выступит.

Вступление Англии в войну означало вероятное: мощный английский флот отрежет Германию от ее колоний и других стран. Это сулило бы длительную войну с непредсказуемым исходом.

Но английское правительство вместе с министром иностранных дел Эдуардом Греем умышленно стремилось создать у Вильгельма II и его министров впечатление, что Британия не намерена вмешиваться в европейский конфликт, – и этим подталкивало Германию к войне.

25 июля истек срок ультиматума; Сербы ответили, что принимают все австрийские требования, кроме одного, в отношении которого просили дать отсрочку. Но австро-германский блок, придравшись, что ультиматум не был принят целиком, объявил войну Сербии. Австрийцы бомбардировали Белград. И только после того как заговорили пушки, английское правительство раскрыло свои карты: 29 июля Эдуард Грей заявил, что в случае участия в войне Франции и Германии Англия не сможет «остаться в стороне».

Россия объявила всеобщую мобилизацию. К 12 часам 1 августа Германия объявляла войну России.

Германское правительство спешило начать войну с Францией; 3 августа было объявлено о начале военных действий в отношении Франции. Германские дивизии двинулись через границу нейтральной Бельгии.

За много лет до войны Англия гарантировала неприкосновенность бельгийской границы. Теперь у Англии был благовидный предлог вступить в войну. 4 августа британское правительство предъявило Германии ультиматум: соблюдать нейтралитет Бельгии. Ответ предлагалось дать не позднее 11 часов вечера.

Когда срок ультиматума истек, английские министры объявили Германии: «Правительство Его Величества считает, что между обеими странами с 11 часов вечера 4 августа существует состояние войны». Вместе с Англией были вовлечены в войну зависимые от нее государства и колонии, разбросанные по всему миру.

Война из европейской сразу же превратилась в мировую.

* * *

В 1914 году во время немецкого наступления на Бельгию У. Черчилль организовал оборону Антверпена – акцию, не входившую в компетенцию командующего флотом. К недовольству премьер-министра Асквита он стал вмешиваться во все военные дела и часто терпел фиаско. Неудачная высадка союзников в Дарданеллах (также идея «великого стратега» Черчилля, как скрытое противостояние с Россией) – закончилась полным провалом и стоила ему поста.

Отставка привела Черчилля в состояние глубокого душевного и политического кризиса. «Я – конченый человек», – разочарованно говорил Уинстон своим немногочисленным друзьям. Те тоже верят, что он – политический труп и вряд ли когда-нибудь снова сможет взобраться на политический олимп.

Первая мировая война привела не только к крушению Российской и Германской империй, но и стала первой ступенью по созданию Нового Мирового Порядка.

Глава 11. «На моих руках больше крови, чем краски»

С началом боевых действий Черчиллю не было нужды сдерживать свой воинский пыл. «Его страстная увлеченность баталиями поражала окружающих – настолько неистово было желание Черчилля стать главным кузнецом победы, спасителем человечества».