Черчилль и евреи

Во время своего пребывания в Мюнхене Черчилль увидел процессию коричневорубашечников в форме; они не были вооружены, но их фанатизм был виден невооруженным глазом. Через три месяца, 30 января 1933 года, Гитлер стал канцлером Германии. Изданный в последнюю неделю марта нацистский манифест предписывал местным организациям партии по всей Германии «проводить антисемитскую пропаганду среди населения». 13 апреля был издан закон, запрещающий евреям занимать государственные должности общенационального, местного и муниципального уровня. Выступая в этот день в палате общин, Черчилль предупредил правительство об опасностях, связанных с милитаризацией Германии. Он заявил следующее: «После Первой мировой войны нам говорили, что безопасность Великобритании будет обеспечена тем, что Германия станет демократической и будет управляться парламентскими учреждениями. Все это теперь отброшено прочь. Мы получили в Германии диктатуру, причем самую мрачную диктатуру».

В своей речи в палате общин Черчилль сделал упор на нескольких аспектах германской диктатуры: милитаризм, призывы развивать все формы боевого духа, включая восстановление дуэлей в университетах, и преследование евреев. «Ввиду всего этого, – сказал он, – я не могу не радоваться, что немцы не получили тяжелой артиллерии, тысяч военных самолетов и танков, которых они требовали, дабы уравнять свой статус со статусом других держав».

Далее Черчилль предупредил палату о пагубности разоружения самой Великобритании. Этой политики твердо придерживалось правительство, возглавляемое лидером лейбористов Рамсеем Макдональдом, причем в этом им оказывали большую поддержку консерваторы. «Когда мы узнаем новости из Германии, – сказал Черчилль, – когда мы с удивлением и отчаянием следим за буйным вторжением жестокости и духа войны, безжалостным обращением с национальными меньшинствами, отказом в нормальном отношении к большому числу лиц только на основании их национального происхождения, когда мы видим, что все это происходит в одной из наиболее одаренных, образованных, ученых и значительных стран мира, мы не можем не чувствовать удовлетворения по поводу того, что свирепые страсти, бурлящие в Германии, затрагивают пока лишь самих немцев».

Не только «военные и агрессивные проявления в Германии, – указал Черчилль, – но также те преследования евреев, о которых говорили многие почтенные члены палаты, привлекают внимание каждого, кто чувствует, что мужчины и женщины имеют право жить там, где они родились, и имеют право вести образ жизни, ранее гарантированный им законами страны их рождения».

Черчилль проявил исключительный дар предвидения, заявив: «Есть опасность, что отвратительные условия, господствующие теперь в Германии, путем завоевания распространятся на Польшу и новые преследования и погромы начнутся на новой территории». В Германии в 1933 году было 600 тысяч евреев, а в Польше более трех миллионов. В то время, когда большинство британских политиков еще сомневались в агрессивных намерениях Германии, мрачный прогноз Черчилля казался преувеличением. Но через десять лет он полностью оправдался.

Нацистов, старательно заигрывавших с общественным мнением Запада, разозлила речь Черчилля, особенно та ее часть, в которой он резко осуждал антиеврейские действия фашистов. 19 апреля корреспондент «Бирмингем пост» сообщал из Берлина: «Сегодняшние газеты полны резких предупреждений по отношению к Англии. Один газетный заголовок упрекал Черчилля в “бесстыдстве”».

Одним из тех, кто посетил Черчилля весной 1933 года в его поместье в Чартуэлле, был уроженец Германии Альберт Эйнштейн. В тот момент, когда Гитлер пришел к власти, Эйнштейн находился в Соединенных Штатах. Поскольку он был евреем, ни его всемирная слава, ни тот факт, что он являлся лауреатом Нобелевской премии, не могли помочь ему. В глазах нацистов он являлся отверженным.

Посетив Черчилля в Чартуэлле, Эйнштейн попросил у него помощи в организации переезда еврейских ученых из Германии в Великобританию. Черчилль сразу откликнулся на это предложение. Он полностью поддержал намерение своего друга профессора Фредерика Линдеманна, также находившегося в Чартуэлле во время визита Эйнштейна, отправиться в Германию и предложить германским ученым-евреям места в британских университетах.

Линдеманн так и сделал. Проведя масштабную работу, он сумел обеспечить безопасный отъезд из Германии для многих ученых-евреев, которым с помощью его приглашений удалось найти новую работу в Англии.