Черчилль и евреи

Ответ Черчилля прозвучал весьма эмоционально: «Я настаиваю на том, чтобы Великобритания в полной мере выполняла свои обязательства перед евреями, и придаю этому колоссальное значение, потому что благодаря этому мы получили большие преимущества во время Первой мировой войны. Великобритания взяла на себя обязательство содействовать образованию еврейского национального очага в Палестине не из одного лишь альтруизма: это было делом большой важности для нашей страны с точки зрения ее военных усилий в Первой мировой войне. Это стало мощным фактором в общественном мнении Америки, которая стала нашим союзником в войне, что позволило нам в конечном счете выиграть ее. Поэтому я считаю, что мы должны выполнить взятые на себя обязательства и насколько возможно содействовать созданию национального еврейского очага в Палестине. Но при этом мы не связаны какими-то конкретными деталями, и поэтому никто не может сказать: «Вы говорили, что к такой-то дате здесь будет столько-то евреев».

Когда профессор Реджинальд Капленд, известный специалист по истории Британского содружества и колоний, спросил Черчилля, может ли иерусалимский муфтий Хадж Амин аль-Хусейни, ведущий арабский политик, выступавший против еврейской иммиграции, повлиять на темп иммиграции своими протестами, Черчилль ответил: «Я надеюсь, что британское правительство окажется достаточно сильным, чтобы эти протесты не повлияли на его политику».

Затем Пиль поднял один из наиболее сложных вопросов в дискуссии о будущем Палестины – вопрос о значении и целях существования еврейского национального очага. У Черчилля не было сомнений относительно того, каковой должна быть конечная цель. «Наша общая концепция, несомненно, заключалась в том, – сказал он, – что, если способность территории Палестины к абсорбции евреев будет позволять принимать там еврейских иммигрантов, то британское правительство не должно стремиться ограничивать их число там так, чтобы они ни в коей мере не смогли стать большинством населения в Палестине. Разумеется, нет. Напротив, я считаю, что такое положение дел, когда они стали бы там большинством населения, соответствовало бы духу Декларации Бальфура».

Относительно того, какие мероприятия следует предпринять, чтобы оградить права «нового меньшинства» Палестины – арабов, Черчилль сказал членам комиссии, что этот вопрос «остается, по всей видимости, открытым, но при этом очевидно, что в свое время мы связали себя обязательством, из которого следует, что когда-нибудь, в отдаленном будущем, здесь возникнет большое еврейское государство с численностью населения в миллионы человек, которое намного превзойдет нынешнее население этой страны».

«Большое еврейское государство с численностью населения в миллионы человек» – это были сильные слова. Черчилль продолжал: «Мы никогда не давали обязательства превратить Палестину в еврейский национальный очаг. Мы заявили лишь, что в Палестине должен быть основан еврейский национальный очаг. Но если все больше евреев будут собираться в этом месте, и так будет продолжаться из века в век, из поколения в поколение, то очевидно, что этот очаг может со временем превратиться в еврейское государство».

«Это станет возможным в течение целых столетий?» – спросили Черчилля. «Это может произойти через столетия и через поколения, – ответил он. – Никто никогда не говорил, какова будет скорость, с которой это произойдет. Решать это будет британское правительство, и оно должно сохранять способность и возможность решать это».

Сэр Горас Рэмболд, бывший британский посол в Германии, указал, что в своей «Белой книге» Черчилль написал: «Когда спрашивают, что имеется в виду под «развитием еврейского национального очага в Палестине», это означает, что «он должен стать тем центром, которым еврейский народ мог бы гордиться». Когда Рэмболд попросил Черчилля уточнить, что тот имел в виду под словами «чтобы он мог стать центром», Черчилль ответил: «Если все больше евреев будут собираться в этом национальном очаге, то постепенно он займет собой всю Палестину – разумеется, при условии, что по отношению к другим жителям не будет допускаться какой-либо явной несправедливости».

На вопрос, не будет ли такое распространение территории еврейского очага на всю Палестину все же представлять собой несправедливость по отношению к палестинским арабам, Черчилль ответил отрицательно: «В чем заключается грубая несправедливость, если люди приходят и создают в пустыне пальмовые и апельсиновые рощи? В чем несправедливость, если создается все больше рабочих мест и богатства для каждого? В этом нет несправедливости. Несправедливо, если живущие в этой стране оставляют ее пустыней в течение целых тысячелетий».