Черчилль и евреи

28 октября германское правительство начало массовое изгнание из страны всех граждан Польши еврейской национальности, постоянно проживавших на тот момент в стране. Всего их в Германии насчитывалось 20000 человек. Это изгнание сопровождалось сценами зверств и жестокости и побудило семнадцатилетнего юношу Гершеля Гриншпана, члена одной из выселяемых семей, выстрелить в одного из дипломатов германского посольства в Париже, который был смертельно ранен. Выстрел произошел 7 ноября. Через два дня после этого германские газеты обвинили Черчилля в причастности к заговору с целью убийства германского дипломата. Газета «Ангрифф» («Атака»), печатный орган министра пропаганды доктора Геббельса, снабдила сообщение об убийстве заголовком «Работа международного провокатора: прямая линия от Черчилля до Гриншпана».

В помещенной в «Ангрифф» статье было написано: «В то время как в Лондоне разоблаченная фюрером клика Черчилля пытается ханжески замаскировать свое предательство, в Париже смертельное оружие стреляет в руках еврейского клоуна и разрушает последние остатки доверия к утверждениям, будто никто никогда не призывал и не пытался призывать к войне против Третьего рейха и к убийствам его граждан».

Однако, несмотря на все обвинения Гитлера, это был вовсе не международный заговор, а лишь отчаянное безнадежное покушение одиночки. Но когда германский дипломат скончался от ран, это стало оправданием для страшных антиеврейских погромов по всей Германии, начавшихся рано утром 10 ноября. Более тысячи синагог и молитвенных мест были сожжены, несколько тысяч домов разграблены, сотни евреев жестоко избиты и более девяноста убиты. За несколько дней были арестованы 30 000 евреев: ученых, врачей, юристов, инженеров, банкиров, лавочников, учителей, людей, игравших некогда ведущую роль в германской общественной и культурной жизни, бывших солдат-фронтовиков, сражавшихся в германской армии во время Первой мировой войны. Все они были отправлены в концентрационные лагеря, где их избивали и пытали, а несколько тысяч были казнены. Антиеврейские меры ужесточились. 13 ноября евреям было приказано прекратить к концу года всякую торговую и деловую активность. Огромный штраф был наложен на всю еврейскую общину Германии за убийство немецкого дипломата в Париже.

Сотрудничавшие с Черчиллем политики и журналисты держали его в курсе всех этих событий. Из Парижа Эмери Ривз посылал ему полные отчеты о событиях в Германии. Иэн Колвин, британский журналист с обширными связями в Берлине, прислал Черчиллю выдержки из тайной беседы Гитлера «с тремя или четырьмя высокопоставленными функционерами германского Министерства иностранных дел», которая произошла сразу после погрома. Отчет об этой тайной беседе начинался словами: «Он хочет устранить из германской жизни евреев и церковь и подавить частную инициативу в промышленности. После этого он вновь обратится к международной политике».

Глава тринадцатая Палестина: законное убежище для евреев

Погромы «Хрустальной ночи» в Германии с 9 на 10 ноября 1938 года, когда были разгромлены более тысячи синагог и десятки тысяч еврейских предприятий и домов разграблены, побудили Черчилля настаивать на безотлагательном открытии Палестины для десятков тысяч немецких и австрийских евреев, искавших там убежища. За день до начала дебатов по Палестине в британском парламенте он получил от секретаря Вейцмана, Дорис Мэй, статистический отчет о количестве и составе населения Палестины. В марте 1938 года в Палестине насчитывалось 1002406 арабов и 401557 евреев. В 1937 году получили разрешение на въезд в Палестину менее 12000 человек, а за первые месяцы 1938 года менее 6000.

В ходе дебатов в палате общин 24 ноября Черчилль произнес убедительную речь. Картина, которую он нарисовал, описывая особенности британского правления в Палестине, выглядела зловещей. «В Палестине происходит трагедия, – провозгласил он. – Льется кровь, совершаются убийства, приозводятся казни. Акты террора, творимые евреями и арабами, следуют друг за другом, пронизывая все их отношения друг с другом, и все это – при том, что оба этих народа имеют полное право жить на этой земле, которую им даровал Господь. Все экономическое оживление в Палестине, наблюдавшееся три года назад, сошло на нет. С какой стороны вы бы ни посмотрели на эту сцену, она выглядит нездоровой, даже ужасной, и, ощущаем мы это или нет, но все это чрезвычайно унизительно для нас и для нашей страны».