Читаем Черчилль и Гитлер полностью

Еще до того, как стать премьер-министром, Черчилль надеялся убедить вступить в войну продолжающую колебаться Америку. После обеда с Черчиллем, состоявшегося 5 октября 1939 г., посол Джозеф Кеннеди признавался в своем дневнике: «Я не верю ему. Он почти убедил меня, когда признался, что готов взорвать американское посольство и свалить это на немцев, если это заставило бы Соединенные Штаты вступить в войну». Черчилль раньше, чем кто-либо еще в правительстве военного времени, особенно после падения Франции, понял, что без помощи американцев не обойтись, и стал прилагать значительные усилия к созданию коалиции, еще до вступления на пост премьер-министра, несмотря на противостояние враждебного ко всему английскому американского посла. Кульминацией его предложений Соединенным Штатам стала речь, произнесенная в резиденции лорд-мэра Лондона 20 ноября 1941 г., в которой он пообещал: «В случае, если США вступят в войну с Японией, объявление о вступлении в войну со стороны Великобритании воспоследует через час».

Гитлер, наоборот, полностью недооценивал важность союзов. В этом проявлялась прагматичная сторона его натуры, доказательством чего стал пакт Молотова-Риббентропа, заключенный в августе 1939 г., но он всегда воспринимался только как временная мера. Как он писал в «Моей борьбе»: «Из чисто тактических соображений». Когда, десятью годами ранее, он обсуждал потребность Германии в «жизненном пространстве на Востоке», он говорил: «Это не означает, что я откажусь пройти часть пути вместе с русскими, если это нам поможет. Но сделаю я это только для того, чтобы еще быстрее осуществить наши подлинные цели»[81]. Идея оставаться верным условиям договора дольше, чем это ему выгодно, была абсолютно чуждой Гитлеру. Его идеологическая цель – завоевание для Германии жизненного пространства на Востоке – значила куда больше, нежели соображения морального или правового порядка низших существ.

Точно так же как нацисты недооценивали важность союзов, они не испытывали ничего, кроме пренебрежения, к международным соглашениям. Договоры были для них, по непристойному выражению Геринга, «не более, чем туалетной бумагой». Как правило, Гитлер забывал проинформировать союзников о своих следующих шагах. Гитлер не только разорвал договор с Советским Союзом, таким образом развязав войну на двух фронтах; он также не счел нужным сообщить другим своим союзникам, итальянцам и японцам, о планах по осуществлению операции «Барбаросса». К Италии он относился с особенным презрением, как к младшему партнеру, чьи интересы и желания можно с легкостью игнорировать. Об этой стране он выразился так: «Муссолини, может быть, и римлянин, но его народ – итальянцы». Поэтому неудивительно, что Муссолини решил, по его собственным словам, «отплатить Гитлеру той же монетой», когда напал на Грецию всего через три недели после того, как Гитлер предостерег его от этого во время встречи на перевале Бреннер, которая состоялась 4 октября 1940 г. Возможно, это роковым образом сказалось на операции «Барбаросса». Когда наступление Муссолини на Грецию провалилось, Гитлеру пришлось в апреле 1941 г. оккупировать Югославию, чтобы прийти на помощь Италии. Это была еще одна молниеносная кампания, занявшая всего шесть недель, но ее осуществление, возможно, отсрочило вторжение в Советский Союз. Насколько важными были эти шесть весенних недель, стало ясно, когда немецкая армия не смогла дойти до Москвы до наступления русской зимы.

Весной 1941 г. Гитлер также не проинформировал своего другого союзника, Японию, о предстоящем вторжении в Россию. Более того, он намеренно дезинформировал японцев, заявив, что «Россия не подвергнется нападению до тех, пока поддерживает дружеские отношения в соответствии с пактом о ненападении»[82]. Если бы прежде, чем начать вторжение, Гитлер посоветовался с японцами, возможно, они бы убедили его в необходимости вторгнуться в Югославию и Россию одновременно. Во время Гражданской войны в России японская армия сражалась в Сибири, и нападение с востока одновременно с вторжением Гитлера на западе могло бы подорвать моральный дух русских. В результате в сентябре 1941 г. японское командование приняло решение отказаться на время от осуществления военных действий против СССР и тремя месяцами позже, не уведомив Германию, отдало приказ о нападении на Перл-Харбор, вынудив, таким образом, Соединенные Штаты вступить в войну. Таким образом, ошибки, допущенные Гитлером в отношениях с союзниками, косвенно способствовали воплощению в жизнь стратегической мечты Черчилля о «Великом союзе» Британской империи, Соединенных Штатов и Советского Союза. Блестящий государственный ум Рузвельта обеспечил принятие неожиданной стратегии «приоритета Европы», после чего судьба Гитлера была решена.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайны лидерства

Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого
Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого

Иосиф Сталин – человек, во многом определивший историю России и всего мира в XX столетии. Николай Марр – создатель «нового учения о языке» или яфетидологии.О чем задумывались оба этих человека, глядя на мир каждый со своей точки зрения? Ответ на этот и другие вопросы раскрывает в своих исследованиях доктор исторических наук, профессор, сотрудник Института российской истории РАН Борис Илизаров. Под одной обложкой издаются две книги: «Тайная жизнь И. В. Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма» и «Почетный академик И. В. Сталин и академик Н. Я. Марр. О языковедческой дискуссии 1950 г. и проблемах с нею связанных». В первой книге автор представляет читателям моральный, интеллектуальный и физический облик И. В. Сталина, а вместе с героями второй книги пытается раскрыть то глубокое значение для человечества, которое таит в себе язык.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Борис Семенович Илизаров

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное