Черчилль и Гитлер

Что спасало Черчилля от потенциально опасных военных просчетов, так это уважительное отношение к людям, которые не боялись возражать ему и называли вещи своими именами. И действительно, тот факт, что он остановил свой выбор на Аланбруке именно потому, что знал, что тот сумеет ему противостоять, заслуживает огромного уважения и совсем не походит на стандартную практику современных политиков. Как сказал однажды американский генерал Джордж Паттон: «Когда все соглашаются, никто не думает». Даже лучших лидеров ждет крах, если они не позволяют другим не соглашаться с ними; этой ошибки Черчилль не совершил.

Дневники Аланбрука являлись психологическим предохранительным клапаном для солдата, работавшего под тяжким грузом политического и военного давления, какого никто не испытывал ни до, ни после него. Когда очередной карандаш ломался в его руках на словах «Премьер-министр, я решительно не согласен», он исполнял свой долг лучше, чем любой из генералов союзников. Величие Черчилля отчасти заключается в том, что он принял решение о назначении Аланбрука и потом, хоть и неохотно, следовал его советам.

Отчасти его внутренняя уверенность в себе объяснялась тем фактом, что в одной из первых крупных стычек с начальниками штабов Черчилль оказался прав в своем весьма смелом решении. Речь шла об укреплении позиций на Ближнем Востоке в июле 1940 г., тем более что в разгар Битвы за Англию требовалось отправить почти половину имеющихся танков к мысу Доброй Надежды. Биограф Черчилля Рой Дженкинс полагает, что без этой блестящей победы над начальниками штабов, «возможно, не удалось бы удержать Египет в 1941 – начале 1942 гг., и Ливийская пустыня могла бы не стать ареной первой решающей победы Британии на суше в конце того же года»[88]. Это, естественно, позволило Черчиллю занять по отношению к начальникам штабов более агрессивную позицию, нежели та, на которую он мог рассчитывать, обернись все иначе.

В результате Черчилль периодически позволял себе брать верх над более осторожными и мудрыми рассуждениями начальников штабов. Как пишет военный историк Джон Киган:

Некоторые из его инициатив заканчивались настоящей катастрофой, как, например, в случае, когда, вопреки совету американцев, он настоял на захвате греческих островов Додеканес в 1943 г. Он также совершил кардинальную военную ошибку, настояв на ошибочном решении о высадке 18-й дивизии в Сингапуре. В результате этого она оказалась захвачена японцами[89].

Используя тактику собственных подчиненных, заключавшуюся в завуалированном торможении и задержке в исполнении приказов, Черчилль благополучно сумел оттянуть начало операции «Оверлорд» до 1944 г., хотя Сталин выдвигал требования открыть Второй фронт с 1942 г., а Рузвельт намеревался начать высадку войск в Европе в 1943 году. Опасаясь катастрофических последствий в случае неудачного вторжения, Черчилль настаивал на том, что до начала переброски союзных войск через Ла-Манш необходимо как следует измотать силы немцев. Он хитростью втянул американцев в отвлекающие кампании на Ближнем Востоке и в Италии, и, таким образом, предотвратил преждевременное начало операции «Оверлорд». Время показало, что Черчилль был абсолютно прав. Крайне сомнительно, что, начнись вторжение в 1943 г., оно завершилось бы успехом, и отсрочка операции «Оверлорд» была, пожалуй, – после укрепления стойкости британского народа в 1940–1941 гг. – самым важным личным вкладом Черчилля в победу союзных войск.

Гитлер о Черчилле