Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

Хэлл был обеспокоен, что Идеи, гарантируя военное сотрудничество с Россией, может быть вовлечен в решение советских территориальных вопросов, и это в то время, когда мы отважились на войну с Японией из-за отказа удовлетворить подобные пограничные притязания. Итак, 5 декабря, с одобрения президента, Хэлл срочно отправил Винанту письмо с просьбой встретиться с Иденом до его отлета в Москву. Министр иностранных дел должен был объяснить, что послевоенная политика Америки будет вкратце изложена в Атлантической хартии; что, по нашему мнению, будет большой ошибкой со стороны советского, британского и американского правительств прийти к любому соглашению относительно конкретных условий послевоенного устройства или принять обязательства рассматривать индивидуально каждое государство, что может поставить под угрозу общую цель в отношении прочного мира, а главное – не должно заключаться никаких секретных соглашений. 6 декабря Винант передал это послание Идену. Память услужливо напомнила о больших неприятностях, последовавших за тайными соглашениями наших европейских партнеров, возглавляемых министром Вильсоном, в Первую мировую войну.

Когда на следующее утро японцы совершили нападение на Пёрл-Харбор, британское правительство задумалось, стоит ли посылать Идена в Москву. Но Черчилль решил, что это новое грандиозное событие ничуть не уменьшило потребность в создании крепкой основы для объединения с Москвой и нет необходимости вносить какие-либо изменения в ранее выданные Идену распоряжения. Идеи отправился в Москву, а Черчилль в спешном порядке занялся подготовкой первого за время войны визита в Вашингтон, чтобы там, в перерывах между обсуждениями вопросов, связанных с войной, вместе с Рузвельтом закончить составление Декларации Объединенных Наций.

Во время визита в Москву, в период с 16 по 28 декабря, Идеи и его коллеги из Лондона обращали особое внимание на то, чтобы американская администрация была информирована о происходящем и постоянно находилась в курсе дела. Члены делегации сообщали об основных моментах, возникающих в ходе переговоров, Уолтеру Тарстону, советнику нашего посольства, оставшемуся в Москве, в то время как весь штат посольства отправился в Куйбышев. Помимо этого, отчеты Идена для министерства иностранных дел о ходе переговоров с Молотовым и Сталиным были показаны Винанту.

Советских руководителей не удовлетворили обязательства относительно сотрудничества и взаимопонимания, основанные на известных принципах. Они добивались полной определенности в вопросе о том, что Советский Союз получит в конце войны. Сталин предложил составить соглашение относительно: а) послевоенных западных границ Советского Союза и б) урегулирования большинства других европейских политических и территориальных вопросов, которые возникнут по окончании войны. Уже на первых переговорах, 16 декабря, Сталин предложил Идену оформить это в виде секретного протокола к основному договору.

Не обращая внимания на существующую линию фронта, они смотрели в далекое победное будущее. У них были конкретные, далеко идущие устремления. Сталина в первую очередь интересовало признание законности советских границ в том виде, в каком они были до нападения Германии в июне 1941 года. Балтийские государства, часть Финляндии и Бессарабия должны были остаться в составе Советского Союза. Граница между Польшей и Советским Союзом должна была проходить по так называемой линии Керзона, что фактически означало удержание почти всей Восточной Польши, оккупированной Советским Союзом в 1939 году. Все вопросы, связанные с границами, должны были войти в приложение к договору.

Румыния должна была предоставить условия для размещения советских военно-воздушных баз. Кроме того, Молотов дал понять, что советское правительство собирается поднять вопрос о переносе границ в Западной Пруссии и о дополнительных военно-воздушных и военно-морских базах в Финляндии.

Сталин сообщил Идену, что в случае согласия с советскими пожеланиями относительно границ и территорий советское правительство, в свою очередь, с удовольствием согласится на требования Великобритании. Он заявил, что будет готов поддержать любые соглашения, на основании которых Соединенное Королевство сможет получить базы и другие подобные объекты в западных странах, например во Франции, Бельгии, Нидерландах, Норвегии, Дании.