Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились

Время в сентябре – начале октября явилось периодом тяжелейших испытаний для Сталинграда, что, естественно, оказалось не самым лучшим моментом для объявления Сталину о том, что вопрос о вторжении через Канал в 1943 году снят с повестки дня. Майский и Литвинов не скрывали, что город обречен; немцы захватят Кавказ и двинутся на Урал, оставив Москву в осадном положении, как это год назад было проделано с Ленинградом. Средства массовой информации по-прежнему выражали тревогу относительно создания второго фронта. Советское правительство убеждало народ, что делает все возможное, чтобы получить необходимую помощь; это помогало легче переносить выпавшие на долю народа страдания и напоминало союзникам, что Россия ожидает от них обещанной помощи.

На первой полосе «Правды» от 6 октября была помещена карикатура, подпись под которой гласила: «Совещание военных специалистов по вопросу открытия второго фронта». Карикатура изображала двух крепких молодых красноармейцев, которые олицетворяли собой «Твердость» и «Мужество». Они указывали на группу толстых, престарелых офицеров, расположившихся за столом, на каждом из которых были весьма остроумные надписи: «Они хотят нас победить», «Какова цена риска?», «Нет необходимости спешить», «Давайте подождем» и «Вдруг что-то пойдет неправильно». За спинами совещающихся висел календарь с отмеченной датой «Октябрь 1942 года» и часы, остановившиеся на 11.30.

Несмотря на то что в ноябре ситуация кардинально изменилась, удалось отстоять Сталинград и Кавказ, советское правительство продолжало настаивать на своем. Две цитаты из доклада Сталина, посвященного двадцать пятой годовщине со дня образования Народного комиссариата обороны, дают полное представление, какие мысли Сталин продолжал внушать народу.

«Как же мы объясняем тот факт, что немцам все-таки удалось перехватить инициативу в военных операциях в этом году и добиться серьезных тактических успехов на нашем фронте? А это объясняется тем, что немцы и их союзники умудрились собрать все имеющиеся в наличии ресурсы, переправить их на Восточный фронт и получить огромное преимущество в одном из направлений… Но почему же они смогли собрать все ресурсы и переправить их на Восточный фронт? А потому, что отсутствие второго фронта в Европе предоставило им подобную возможность без какого-либо риска».

Сталин заверял советских людей в прочности военной коалиции и в том, что она гарантирует окончательную победу.

«Смешно отрицать существование различных идеологий и социальных систем в странах, входящих в англо-советско-американскую коалицию. Но послужат ли они препятствием со стороны членов коалиции в борьбе против общего врага?.. Безусловно, нет. Более того. Само существование этой угрозы настоятельно диктует необходимость совместных действий всех членов коалиции… Разве в основе программы действий англо-советско-американской коалиции не заложена совместная борьба с гитлеровской тиранией?.. Уверен, что так и есть… Отсюда напрашивается единственный вывод: у англо-советско-американской коалиции есть все шансы, чтобы одержать победу над итало-германским альянсом, что, конечно, и будет сделано».

Постоянное давление со стороны России в отношении второго фронта являлось камнем преткновения в спорах между американской и британской сторонами вплоть до 8 ноября, начала операции «Торч». Второе противоречие заключалось в том, что Комитет начальников штабов США настаивал на том, что если не будет возможности осуществить вторжение в 1943 году, то следует все ресурсы направить на тихоокеанский театр военных действий. А третье заключалось в огромном желании Черчилля развернуть на пару с Рузвельтом наступление в Средиземном море, двигаясь от берегов Северной Африки.