Черчилль. Верный пес Британской короны

Черчилль горел желанием ответить, что самолеты союзников будут посланы в любом случае, а уж советским властям решать, давать или нет убежище любому самолету союзников, который пересечет советскую линию фронта. Но Рузвельт отказался подписывать подобное послание, поскольку считал, что это не пойдет на пользу общей перспективе войны.

13 сентября 47-я армия и 1-я армия Войска польского заняли правобережное предместье Варшавы Прагу. Однако советские войска не поддержали мужественную попытку польских частей 1-й армии Войска польского под командованием генерала Берлинга форсировать Вислу в непосредственной близости к Варшаве. 16–19 сентября через Вислу переправилось до шести батальонов пехоты; 23 сентября под натиском превосходящих сил противника поляки, понеся большие потери, вынуждены были вернуться на восточный берег. Десант был почти полностью уничтожен немцами. Как кажется, это была запланированная неудача. 2 октября восставшие вынуждены были капитулировать. Погибли десятки тысяч варшавян, в том числе около 16 тыс. бойцов Армии Крайовой. Примерно столько же около 17 тыс. убитыми и пропавшими без вести потеряли и немцы. Около 20 тыс. бойцов АК попало в плен.

Рузвельт и Черчилль не решились на какие-либо серьезные меры давления на Сталина, чтобы заставить его оказать действенную помощь отрядам Армии Крайовой в Варшаве и не преследовать бойцов АК на освобожденных советскими войсками территориях. Собственно, у руководителей Англин и США был тогда единственный рычаг давления на Сталина — это приостановка поставок по ленд-лизу. Однако это вряд ли заставило бы дядюшку Джо изменить свою политику в польском вопросе. Скорее всего, он бы просто на время приостановил под предлогом недостатка снабжения активные боевые действия на советско-германском фронте, позволив немцам перебросить дополнительные силы дли борьбы против западных союзников, чтобы затормозить продвижение англо-американских войск. А потом, когда германские войска на востоке оказались бы серьезно ослаблены, возобновил бы наступление и быстро достиг бы границ Рейха. Разумеется, такой вариант развития событий мог привести только к дополнительным потерям в рядах американской и британской армий и Рузвельта и Черчилля никак не устраивал. Поэтому они и не предпринимали серьезных попыток защитить польские интересы.

В октябре 1944 года Черчилль вновь посетил Москву. 9-го числа он поднес Сталину свой портрет с дарственной надписью. Они обсудили польскую проблему, но к согласию так и не пришли. Сталин соглашался лишь на включение нескольких "лондонских поляков" в состав коммунистического люблинского правительства. То, что он так и не помог героически сражавшимся в Варшаве повстанцам Армии Крайовой, не должно было оставить у Черчилля каких-либо иллюзий, что дядюшка Джо собирается поставить Польшу под полный советский контроль.

Обсудили также балканские дела. Согласно советской записи, Черчилль заявил, что "подготовил довольно грязный и грубый документ, на котором показано распределение влияния Советского Союза и Великобритании в Румынии, Греции, Югославии, Болгарии. Таблица составлена им для того, чтобы показать, что думают по этому вопросу англичане. Американцы будут поражены этим документом. Но Маршал Сталин — реалист, он, Черчилль, тоже не отличается сентиментальностью, а Иден — это совсем испорченный человек. Он, Черчилль, не показал этого документа Британскому Кабинету, но Британский Кабинет обыкновенно соглашается с тем, что он, Черчилль, и Иден предлагают. Что касается парламента, то в парламенте у Кабинета большинство, да если и показать парламенту этот документ, он все равно ничего в нем не поймет.

Тов. Сталин говорит, что 25 %, предусмотренные для Англии в Болгарии, не гармонируют с другими цифрами таблицы. Он, тов. Сталин, считал бы необходимым внести поправки, а именно предусмотреть для Советского Союза в Болгарии 90 %, а 10 % — для Англии.

Черчилль заявляет, что англичан болгары сильно оскорбили. В прошлой войне они очень плохо вели себя по отношению к англичанам, напав на Румынию. В нынешней войне болгары были очень жестокими по отношению к югославам и грекам. Он, Черчилль, не может допустить, чтобы после всего этого болгары сидели с союзниками за одним столом.

Тов. Сталин заявляет, что Болгарию, конечно, нужно наказать.

Иден заявляет, что в Румынии англичане являются зрителями, но в Болгарии они хотели быть немного больше, чем зрителями.

Молотов спрашивает, относится ли сюда турецкий вопрос.

Он, Черчилль, конечно, не касался турецкого вопроса, а лишь хотел показать, что у англичан на уме. Он, Черчилль, очень обрадован тем, насколько близкими оказались точки зрения обеих сторон. Он полагает, что можно будет еще раз встретиться и решить вопрос окончательно.