Черчилль

Вскоре стало ясно, что операция в Норвегии провалилась, и 7-8 мая Палата общин провела импровизированное расследование, которое вошло в историю под названием «Норвежские дебаты». Это заседание Парламента принято считать одним из самых важных в двадцатом веке. Черчилль был единственным, кто говорил убедительно, кто давал надежду и строил планы на будущее. Он старательно воздерживался от критики коллег, главным образом – Чемберлена. Стало очевидно, что он – единственный здравомыслящий министр Кабинета. Чемберлена атаковали со всех сторон, кто-то из старых консерваторов процитировал Кромвеля: «Вы занимали это место слишком долго, что не бывает хорошо. Уходите, говорю я вам, и дайте нам с этим покончить. Во имя Бога, уходите!» По словам Ллойда Джорджа, это стало самой драматической развязкой речи из всех, какие он когда-либо слышал. Во время голосования правительственное большинство сократилось до 81 голоса (с привычных 213-ти). Многие консерваторы проголосовали против, большинство воздержалось. Чемберлен сам принял решение уйти в отставку. Теперь стала очевидной необходимость создания общепартийной коалиции. Лейбористы дали понять, что в качестве лидера их устраивает только Галифакс или Черчилль. Черчилль впервые молча слушал, не вмешиваясь в прения. Король Георг VI привык видеть в Черчилле зануду, поэтому отдал предпочтение Галифаксу, кандидату от истеблишмента. Но Галифакс сам отказался, заявив, что не может управлять кризисным правительством из Палаты лордов. К 18.00 в пятницу, 10 мая, Черчилль получил то, ради чего он столько работал. Двенадцатью часами ранее Германия объявила войну Франции. Первые известия были неутешительными, Черчилль в это время формировал кабинет министров. Он работал до трех утра, но был исключительно бодр. Он записал тогда:

Я ощутил безмерное чувство облегчения. Наконец у меня достаточно власти, чтобы управлять ситуацией. Я чувствовал, словно иду бок о бок с судьбой, и что вся моя прежняя жизнь была лишь подготовкой к этому часу, к этому испытанию. Десять лет в политических джунглях освободили меня от заурядного партийного антагонизма. За последние шесть лет я столько раз предупреждал об опасности, я так подробно ее описывал, что сегодня, когда все это стало ужасающей реальностью, уже никто не сможет мне возразить. Меня нельзя упрекнуть ни в разжигании войны, ни в отсутствии желания к ней подготовиться. Я думаю, что многое знаю о ней, и уверен, что не проиграю. Именно потому, в нетерпении перед наступлением нового дня, я крепко спал. Ободрение приносил не сон, но реальность.

Глава шестая Взлет и падение

Будучи премьер-министром и министром обороны с мая 1940-го по июль 1945-го Черчилль, по собственному признанию, постепенно сосредотачивал в своих руках все больше власти. Возможно, никто из британских политиков не обладал властью в такой концентрированной форме и в таком объеме на протяжении столь длительного времени. Первый вопрос: спас ли Черчилль Британию? Какова его роль в спасении страны и в достижении победы?

Чтобы ответить на этот вопрос, имеет смысл проанализировать особенности и возможности соответствующего момента: иные из них были результатом объективной реальности, другие плодом его гения и напряженных усилий. Всего их десять.

Во-первых, как гражданский лидер Черчилль выиграл от изменения общественного мнения в плане доверия к «сюртукам и каскам» – как говорили во времена его молодости. В годы Первой мировой войны уважение к «каскам» и пренебрежение к «гражданским» создавали проблемы для гражданского правительства даже в лучшие дни правления Ллойда Джорджа. «До публики во множестве доносили ту глупую идею, что только генералы и адмиралы имеют право судить о ходе военных действий, а гражданские чиновники любых рангов в этом вопросе ничего не понимают. Идея эта была растиражирована в миллиардах газет». Ллойд Джордж сталкивался с непреодолимыми трудностями, пытаясь уволить кого бы то ни было, кто носил мундир, он как ни хотел, но так и не решился сместить Хая, главнокомандующего западным фронтом.